вый отрез на платье, духи Dolce&Gabbana в красной коробочке и четыре шелестящие бумажки. Какого достоинства были купюры, он не разглядел, да в то время и понятия не имел, что это такое. Но сразу же появилась мысль – негоже рассчитываться за помощь в его рождении какими-то бумажками. Духи и отрез на платье – иное дело, для женщины вещи незаменимые.
По сердечности, с которой повитуха благодарила тетушку, и как она искренне желала маменьке не останавливаться на первенце, а нарожать ему дюжину братьев и сестер, Аникеев сразу сообразил, что помогать людям очень приятно, к тому же и выгодно. Так что стезю свою он избрал в первый день своего рождения и с тех пор с нее не сворачивал.
На прощанье акушерка сказала:
– Дай бог вашему мальчику хорошо набирать вес и никогда не болеть.
– Мы решили, – ответила тетушка, – если родится мальчик, назвать его Андрюшей. Спасибо вам от всех нас и от Андрюши!
Таким образом Аникеев сразу узнал, что зовут его Андрюшей и что он мальчик.
И вот, совсем недавно, отметив свое тридцатилетие, Андрей Аникеев навестил свою любимую тетушку Нину и увидел, как она измеряет артериальное давление древним электронным тонометром.
Следует заметить, что за последние тридцать лет тетушка Нина нисколько не помолодела, и очень привязалась к бурманской кошечке по имени Ева, а также к лекарствам и своему тонометру. С утра она кормит Еву, а затем наступает очередь проверки давления. Электронный аппарат болезненно сдавливает руку и недовольно рычит. Хотя рычать, скорее всего, должна тетушка. Во-первых, от боли, во-вторых, от того, что зрение у нее заметно упало, чего не скажешь о давлении. Приходится искать очки – ведь тонометр у нее допотопный, с маленьким черно-белым дисплеем.
Аникеев подарил тетушке Нине современный говорящий тонометр с большим дисплеем, который громко озвучивает верхнее и нижнее давление, а также пульс. Но, к сожалению, делает это таким замогильно-механическим голосом, что тетушка не радуется даже хорошим показателям. И тогда Аникеев решил подправить говорящий аппарат. Будучи по профессии электронщиком, он впаял в него дополнительную микросхему, и приборчик заговорил весело, как массовик затейник на детском утреннике.
Если давление оказывается в норме, тонометр радостно вопил: «Не могу поверить! 120 на 80! Да такого давления и у кардиологов нет!» Когда же давление выше нормального, энергичный тонометр приказывает: «Хватит валяться в постели! Выпрыгивай и делай зарядку! И запрещаю смотреть теленовости – только сериалы про любовь!»
Вы не представляете, насколько поправилось тетушкино здоровье! Теперь все ее подруги приходят к ней за медицинским обследованием. Даже сосед, живущий этажом выше, стал наведываться. После развода с женой здоровье соседа забарахлило. Но теперь, судя по яркому блеску в глазах при встрече с тетушкой Ниной, он пошел на поправку.
А вот здоровье Аникеева от модернизации тонометра только ухудшилось. Дело в том, что он надумал запатентовать свое изобретение и даже наладить его выпуск – он все еще придерживается направления, полученного с рождения – помогать людям.
Но не тут-то было. Прежде всего, Аникеева прохладно встретили в патентном бюро. Патентованный бюрократ ознакомился с заявкой, поднял очки на лоб и механическим голосом – совсем как у тонометра – заявил, что свидетельство прибору выдать не может – якобы отсутствуют признаки новизны. Давно уже говорят и радио, и магнитофоны, и телевизоры. Даже попугаи не молчат.
– Вы бы к нам еще с какаду заявились! – возмутился он.
А в Минздраве, куда Аникеев обратился за лицензией, его тоже отфутболили.
– Со здоровьем, молодой человек, не шутят, – сказала столоначальница с двумя огромными серьгами в ушах и тремя, средней величины, подбородками. – А если под хихиканье вашего аппарата у кого-то случиться инфаркт? Нам потом отвечать за вас?!
На заводе, где выпускают тонометры, только развели руками:
– Без положительного заключения Минздрава производить не имеем права. Не положено.
– Да у них положено только умирать раньше срока, – вспылил Аникеев. С этим и ушел.
Но нет худа без добра. Во время своих регистрационных скитаний Аникеев познакомился с Иваном Егупкиным. Егупкину тоже отказали в приеме заявки на изобретение.
Иван Петрович Егупкин был лет на десять старше Аникеева – ему недавно стукнул сороковник. Роста он был высокого, телосложения крепкого, говорил довольно рассудительно. В то время Егупкин не работал – его шахту, где он раньше трудился начальником участка, закрыли, признав нерентабельной.
Как правило, изобретатели неохотно делятся своими идеями, опасаясь потерять авторство. Но Иван Егупкин не стал таиться, сразу объяснил свое ноу-хау, которое касалось социальной сферы. Он придумал создать сеть пансионатов для вдов и вдовцов, а также для тех, кто в настоящее время находится в разводе. Цель пансионатов – упростить людям поиск нового спутника жизни.
Аникеев удивился:
– Да бедолаги только что выскочили из неволи. Зачем же им новые проблемы?!
– Пансионаты