на престиж и статус,
Небесным зреньем наделён,
Он сам себе Наполеон.
Он знал про рынка конъюнктуру,
Но под коммерческий каток
Стихи свои, свою натуру
Во имя денег класть не мог.
Не зарабатывал стихами,
Чтоб не носить на сердце камень,
Он для души своей писал
И, как бы, виртуальным стал.
Где графомания – искусство,
Там гений – просто графоман,
Пока он жив, живые чувства
Не ценим, нам важней обман.
Он знал, непризнанный при жизни,
Вот, после, да, он будет признан,
И замыслом великих книг
Рвал веком выданный ярлык.
Знакомство с героем
Онегиных у нас немало,
Искал я тип сложней его.
Так познакомился я с Павлом
Через поэта моего.
Вот так мы подошли к герою,
Который, как и ты порою
Как с ветки сорванный листок,
Попавший в мчащийся поток.
Какую роль он тут играет?
А в том, чем близок нам и мил,
Не нас ли он напоминает,
Не нас ли чем-то повторил?
Геройство сходно с лицедейством:
Служить Добру или Злодейству
На сцену вызвали его —
Герой не ведает того.
Но наш герой – не злобный гений,
Решивший Землю покорить.
Умён и добр он, нет сомнений,
Способен мыслить и творить.
В него и верю словно в Бога,
Чудес в моей поэме много,
Герой мой – феномен, но он,
Конечно ж, не изобретён,
А прямо мной из жизни взят он.
Фантазия всегда бледней
Реальности. Вот та богата.
И сказка не сравнится с ней.
Во всём есть тьма ограничений,
И в том источник приключений.
Хоть многое свершить бы мог,
Всё ж человек он, а не Бог.
А в чём причина феноменов?
Что нас, как будто ветер – пух,
К успеху гонит неизменно?
Что, если не свободный дух?
Так, может, вместо вечной веры
В хозяина небесной сферы
Взять и увериться в себе,
В своей божественной судьбе?
В себе узнав сверхчеловека,
Что духом вечен словно Бог.
Кто сам себе и яд, и лекарь,
Кто уподобиться бы мог
Богам и в мыслях, и в поступках.
Не сделав ни одной уступки
Дурной природе, и судьбой
Вертел бы, став самим собой.
Так знай, в себя нам верить лучше,
Как в Магомета иль Христа.
Любой из нас – лишь частный случай
Мятущегося Божества.
Когда себя мы Богом мерим,
Притом, в себя как в Бога верим,
Или когда в нас верят так,
Сверхчеловеком стать пустяк.
Я понимаю: как примеры,
Нудны святые и скучны.
Как схемы, коим мы не верим,
Что в житиях заключены.
Отчаянным