сэр Морнэмир? – спросил он нарочито смиренным тоном, бросив на аристократа исподлобья быстрый взгляд.
– А с какой целью спрашиваешь? – не слишком дружелюбным тоном осведомился Феликс.
– Видите ли, господин, я всего лишь скромный церковный служащий, ничтожный слуга Вседержателя, – с этими словами он склонил голову еще ниже и поочередно приложил ладони к глазам, рту и ушам, – и его высокопреосвященства, верховного понтифика Юстиниана Справедливого и Всемилостивого.
Парни переглянулись и Вермандо осторожно спросил:
– Его высокопреосвященству могло от меня что-то понадобится? Быть может, достопочтенный понтифик перепутал меня с моим отцом Домианосом?
Рэниро улыбнулся.
– Никак нет, ваша милость. Достопочтенный понтифик сейчас находится в Лунденвикской Церкви Единства и очень ждет встречи с вами. Кажется, у него есть к вам некий разговор.
– Хорошо, – после недолгой паузы наконец вымолвил аристократ, – веди меня к нему.
– Нет! – восклкикнул Феликс, остановив товарища вытянутой рукой. – Он никуда не пойдет в одиночку! Либо идем мы все, либо никто!
– Я глубоко сожалею, сэр, однако указания его высокопреосвященства были весьма конкретными: достопочтенный Вермандо должен явиться один. Можете не беспокоиться по поводу его безопасности, духовенство, как вам должно быть известно, весьма дорожит своей репутацией и у верховного понтифика нет никаких обид на вас, как и у вас не имеется оснований подозревать Церковь в чем-либо небогоудном.
– Он прав. Не должно заставлять верховного понтифика ждать. – Обвел друзей взглядом аристократ, поднимаясь и следуя за монахом к выходу.
Едва они вышли на улицу, Рэниро вывел Вермандо через узкие закоулки на людную площадь, преодолев которую они вскоре оказались перед воротами Церкви Единства.
– Его высокопреосвященство ждет вас внутри, – улыбнулся священнослужитель и радужка его черных глаз блеснула.
– Благодарю тебя за надежное сопровождение, добрый монах, – кивнул ему на прощание юноша и толкнув двери, оказался в залитом солнечным светом помещении.
Сперва он увидел облаченную в тяжелый белый балахон фигуру, стоявшую на фоне огромного распятия, прибитого гвоздями к стене. Лучи света окружали ее сияющим бархатным ореолом. На секунду аристократу показалось, что он видит перед собой ангела, ибо лицо и кожу мужчины также обволакивало мягкое сияние, кажущееся священным. Стоило ему сделать пару шагов по направлению к нему – понтифик повернулся, и Вермандо смог разглядеть его лицо.
– Добро пожаловать домой, сын мой. Ибо Церковь – дом Божий, есть всеобщее пристанище каждого доброго агнеттиста и каждой заблудшей души.
– Ваше высокопреосвященство, – уважительно поклонился парень.
В присутствии этого мужчины аристократу стало не по себе. Было что-то отталкивающее и пугающее в этом бледном, как воск лице, в этих маленьких темных глазках и длинном крючковатом носе.
– Вы хотели меня видеть?
– Да,