Энн, поэтому не упускаю шанса поделиться с ней новостью:
– Она убирает не перед отъездом, а потому что ждет гостя.
Теперь я полностью завладеваю вниманием сестры.
– Правда?
Черт… пираты не так говорят.
– Я к тому, что твоя старушка поймала на борту «зайца», и он будет до утра, как Машенька в сказке «Три медведя», спать в моей койке.
Глаза Энн округляются.
– Ничего себе! Ты действительно говоришь, как настоящий пират. Это немного раздражает, но у тебя классно выходит. Но теперь признайся, что ты шутишь. Неужели кто-то останется у нас ночевать? Сегодня?
– Стопудово. Она сказала: сюрприз. Не сойти мне с этого места, тысяча чертей!
– Каких чертей? Подожди. Не бери в голову. – Она отмахивается от меня и возвращается к своему сериалу.
Делать нечего, я остаюсь перед телевизором.
Когда спустя непродолжительное время возвращается домой Бри, она ложится на пол перед нами.
– Вы слышали, что к нам кто-то приезжает?
– Кто тебе сказал? – спрашивает Энн.
– Мама. А тебе не сказала?
– Нет. – Опять Энн злится из-за того, что осталась в неведении.
– А ты вообще сегодня с дивана вставала?
– Да будет тебе известно, – спокойно отвечает Энн, – что сегодня я перечитала «Энн из Зеленых Мезонинов»[4]. Целиком. За один день. Ты бы и половины не прочитала.
– Это точно, – смеется Бри, – потому что меня тут же стало бы клонить в сон.
Энн побагровела:
– Ты не можешь просто помолчать? Я смотрю кино.
Бри вскакивает с пола:
– Это уж со-8 ни в какие ворота. Не собираюсь начинать летние каникулы с того, чтобы сидеть и смотреть слащавые мыльные оперы. Кейд, ты видел, что папа купил новый мусорный контейнер?
– Да.
– Я тут подумала… пока он еще чистый и все такое… хочешь узнать, что чувствуешь, когда сидишь в контейнере, который катится с горы в парке?
– Да, да! С большого холма или с холмика?
– Холмик – для сопливых девчонок, – отвечает она, а потом едва слышно добавляет: – Холмик в самый раз для Энн.
Энн делает вид, что не слышит.
Через десять минут мы уже наверху пятидесятиметрового склона, я забираюсь внутрь контейнера, крепко держусь, а Бри толкает меня со склона. Когда контейнер летит, она кричит:
– Счастливого пути, молокосос!
Уже через тридцать метров моя голова так и грозит взорваться от вращения.
Еще через десять я взываю о помощи.
Когда я достигаю подножия холма и начинаю останавливаться, то пытаюсь – к сожалению, безуспешно – высунуть нос, чтобы вдохнуть свежего воздуха, но слишком поздно. Весь мир продолжает крутиться у меня перед глазами, и я рву прямо на себя. Дважды.
Бри бежит за мной по склону холма и хохочет до слез.
Мама ничего смешного в этом не находит. Она охает, когда я, несколько минут спустя, вхожу через заднюю