он и отпустил ее.
Она покачнулась, но довольно быстро обрела равновесие. Дыхание неровными вздохами вырывалось из приоткрытых губ. Он предпочитал ее гнев уязвимости. Помимо воли ее уязвимость разъедала его безжалостность, как ржавчина железо.
– Составите мне компанию?
Она бросила на него взгляд, полный вполне заслуженной ненависти.
– Я не голодна.
– Жаль. Сегодня вам понадобятся силы.
Не дожидаясь, когда до нее дойдет смысл сказанного, он сел и позвонил в колокольчик. Миссис Бивен появилась подозрительно быстро. Должно быть, подслушивала под дверью. Впрочем, развлечения так редки в замке Крейвен, что Джозеф не винил ее.
– Можете подавать обед, миссис Бивен, – бодро распорядился он, за что удостоился озадаченного взгляда своей экономки.
– Слушаюсь, господин. А для вашей дамы?
Мисс Форсайт осталась стоять там, где он поцеловал ее. Она вновь походила на мраморную статую, но теперь, прикоснувшись к ней, он знал, что она из плоти и крови, – о да!
– На двоих?
Девушка не отреагировала. Боже милостивый, неужто его поцелуй связал ее язычок? Он надеялся убедить ее вновь воспользоваться им. И не для пустых разговоров.
Джозеф обратился к миссис Бивен:
– Нет, на одного. Прошу вас, покажите леди ее покои, а обед может подать мне мистер Бивен.
– Хорошо, господин. – После коротких колебаний экономка зашаркала прочь, а девушка подхватила свой скудный багаж и последовала за ней.
Как бы Джозефу хотелось быть там, когда мисс Форсайт обнаружит, что в этом ветхом обиталище ее покои – это и его покои тоже.
Глава 2
Сидони съежилась под одеялом в огромной кровати под балдахином. За окнами бушевал ветер, кидаясь на стены замка. От его рева она чувствовала себя еще более беззащитной. Страх преследовал ее с тех пор, как два дня назад в Барстоу-холле Роберта пришла к ней и взмолилась о помощи. Страх стискивал внутренности и комом стоял в горле.
Идти на попятный было уже поздно. Что бы ни сделал Меррик с Сидони, это не может сравниться с последствиями, если Уильям обнаружит, что жена была в постели с его врагом. Безрассудство Роберты поставило под угрозу их всех: Сидони, Роберту и ее детей – Николаса и Томаса.
Но как Сидони сдержать свой гнев? Роберта была ей больше матерью, чем сестрой, когда они жили под опекой равнодушных родителей. Затем Роберта сменила холодную отцовскую тиранию на жестокость мужа. За восемь лет брака Роберта из жизнерадостной нежной девушки превратилась в издерганную тень. Прежняя веселость проглядывала в ней, лишь когда Роберта выигрывала за карточным столом.
Когда карта шла ей, Роберта совершенно забывала о последствиях. Нетрудно было представить, как Джозеф Меррик ловко заманивал ее в омут игры, пока наконец жена врага не оказалась в его власти.
Из гордости и чтобы избежать губительного скандала, и Уильям и Роберта держали неблагополучие своего союза втайне от света. Джозеф Меррик мог и не представлять, какими бедами