серебром слегка изогнутое лезвие, ручка ножа довольно короткая. На потрепанном кожаном чехле виднелись царапины – словно от чьих-то когтей, их было тринадцать.
Джиджи провела мысленную ревизию своего богатства. Она знала: всё, что удалось найти, непременно пригодится. Таковы законы игры, которую проводят Хоторны. Всё имело значение: число тринадцать, лезвие ножа, ручка, чехол, золотая цепочка, драгоценный камень, экипировка для дайвинга, манга, Ра.
Были ли у Джиджи хоть какие-то догадки, что́ это всё может значить и что́ ее ждет в игре? Нет. Ни единого предположения! Но совершенно ясно: главная зацепка у нее в руках.
Она! Отыскала! Сокровище!
В обширном списке талантов Джиджи был и такой пункт, как изобретательность по части победных танцев. Но не успела она пуститься в пляс, как услышала за спиной шаги. Сжав в одной руке нож, второй она торопливо застегнула рюкзак.
– Ну-ка, что у нас тут? – спросил довольно невыразительный и, бесспорно, мужской голос, хотя интонация у него была ничуть не вопросительная.
Джиджи закинула рюкзак на плечо, встала и обернулась.
– Привет, я Джиджи. Классные брови.
Брови у незнакомца и впрямь были впечатляющие: темные, густые, изгибистые, да и свирепое выражение лица, которое они только усиливали, впечатляло не меньше.
– Нокс, – резко, под стать выражению лица представился он.
Эта гримаса так напоминает… оскал медоеда, подумалось Джиджи. Ей вспомнилось, как Одетта описала собеседника Брэди: «Тот, что справа, любит конину». И еще кое-что – упоминание о мертвой девочке.
– Я это заберу, – сказал Нокс и кивнул на рюкзак на плече Джиджи. С виду он был на несколько лет старше, чем Брэди, ему уже было хорошо так за двадцать, и Джиджи не ощутила острого желания оценивать линии его скул и челюсти. К тому же у нее наклевывались проблемы поважнее.
Она сжала лямку рюкзака на плече.
– Только через мой хладный труп! – беззаботно объявила она. Учитывая контекст, замечание прозвучало несколько неуместно, но девушку это не остановило. – Прошу заметить: я не про такой холодочек, когда «умерла пару дней назад, вот и успела остыть», а про «меня отвезли в морг, убрали в ящик, основательно охладили и сделали всё, чтобы я не воскресла». Вот такой труп я имею в виду.
Нокса этот спектакль ничуть не впечатлил.
– Шансы у тебя крошечные, без лупы не разглядеть.
– Да так всегда и у всех, – парировала Джиджи. Сердце колотилось с такой силой, будто кто-то играл на бонго, но, к счастью, она бесподобно умела игнорировать и животные рефлексы, навязываемые задним мозгом[3], и разумные идеи, родившиеся в лобной доле. – Жалко, я сегодня без кошки, было бы проще. Но, как видишь, я вооружена липкой лентой и ножом. – Джиджи робко улыбнулась. – Ты же не планируешь нападать?
Вообще, она сперва не думала всерьез задавать этот вопрос. В глубине души она не верила, что Эйвери и Хоторны могли допустить до «Грандиозной игры»