на этом. Тут ничего важного.
Мали успела объяснить мне кое-какие вещи. Совсем простые. Например, что у вещей есть назначение, которое со временем как бы отпечатывается в них. Любой артефактор способен к этой «памяти» обратиться. Так создавались самые первые артефакты. Небьющаяся чашка, например. Или немокнущий плащ. Артефакторы просто усиливали память вещи. Собственно, так получилось у меня с бокалом для вина, ещё в особняке Сорэ. То есть, обращение к предмету для артефактора – самое простое действие, не требующее знаний и умений. Естественное, чуть ли не фоновое проявление дара.
«Вещь стремится быть тем, для чего её создали», – я сосредоточилась на этой мысли. Почувствовала внутри магию, её готовность вырваться на волю. Но мне требовалась даже не капля, а крупинка. Именно это оказалось самым сложным. Не нить, не огненный шар, а выпустить и направить совсем немного. Магия вибрировала, колола всё тело иголочками изнутри, будто ей тесно, душно. Казалось, она вырвется на волю, если я позволю себе слишком глубокий вдох или неосторожное движение. Я вспотела, сдерживая поток.
Притронулась кончиками пальцев к кругляшку. К детальке подтянулся обруч, ещё один, несколько креплений. Одно вылетело из противоположного угла, видимо, там хозяин его и потерял. Через пару минут я держала в руках собранный складной стаканчик.
– Вот видишь! Теперь давай с троном! – радостно приплясывал мальчишка.
Я сама готова была пуститься в пляс оттого, что у меня наконец-то получилось сделать что-то артефакторское осознанно. Без происшествий, без кучи потраченных сил и без нового истощения.
– Давай попробуем, – уже с большим воодушевлением согласилась я.
Взяла в руки деревянную плашку, вложила каплю силы, желая притянуть её соседку. Ничего не произошло. Видимо, для большого объекта требовалось больше магии.
– Ну, чего ты ждёшь?
– Сейчас. Минутку.
Я выдохнула, сосредоточилась. В тысячный раз за сегодня посмотрела на иллюзию. Призвала чуть больше магии, прикрыла глаза и… Деталь вылетела из моего не слишком крепкого захвата.
Распахнула глаза, глядя на дело рук своих. Лорк ойкнул и рефлекторно схватил меня за руку. Доски поднялись в воздух. Я подтащила оборотнёнка к себе, накрыла его курткой и прижала к груди, закрывая собой.
Очень вовремя.
Детали сорвались в неистовое броуновское движение. Они вращались, сталкивались, спаивались воедино. Кружились, менялись местами, сцеплялись. Парочка пролетела над нашими головами. Одна огрела меня по спине. Не больно, но обидно.
Безумный вальс завершился оглушительным стуком – это трон приземлился на все четыре массивных ножки.
Оборотнёнок отмер первым. Выполз из-под меня, сбрасывая плотную кожанку.
– Ух ты! Шерри, вот это да!
Он рванулся к трону, взобрался на него. А мой взгляд метался от его коленей и рук к голове, снова к ногам. Но ни ран, ни синяков я не нашла.
– Ты цел? Тебя не задело?! – получилось громче, чем надо.
Лорк беззаботно болтал ногами, а у меня руки тряслись.
– Неа,