твоя грусть при слове семья меня удивляет. Кто лично тебе что-то запретил?
Айри нахмурилась: – Это общеизвестный факт!
– Да, – кивнул Дэмиан, – триста лет назад жили такие, которым много чего было нельзя, но как это относится к тебе? Кто передал тебе свое наследие? Кто указал тебе что можно, а чего нельзя? Хранители? Старики, которые сами не видели тех событий. Старейшины? Что позволили себе пойти против Магиссы. Ты первая и единственная, как ты этого не поймешь? Ты особенная и у тебя есть великая возможность, переписать историю, создать свое, новое наследие. Но ты почему-то упорно сопротивляешься, и сама себе усложняешь жизнь. Зачем тебе то, что было?
Айри задумалась: – Возможно ты в чем-то и прав, но моя главная проблема в том, что я очень мало знаю. Ты сегодня сказал, чтобы я начала спрашивать и обещал отвечать. Так вот. Я хочу знать все, с самого начала. Как ты стал злом? – Айри заметила, как дрогнула его рука, но на лице не проскользнуло ни тени. – Ты расскажешь мне?
Дэмиан подлил себе в кубок виски, хотя еще не сделал ни одного глотка и заговорил: – Прежде чем стать великим злом, как все меня называют, я был Хранителем темной печати. В храм я попал в возрасте семи лет и совсем не помню, что было до, но это и не важно, никогда не понимал родителей что могли так запросто отдать свое дитя. Я жил, как и все, но все же отличался от других монахов. Во мне всегда кипела жажда жизни и неуемная тяга к знаниям. Очень быстро я стал считать себя умнее всех и способнее. Поэтому меня не особо любили, я был так горд собой и тщеславен. Твой друг монах Торвальд был очень похож на меня, но ему достался наставник лучше, чем мне и я часто слушал его вместе с ним.
– Ты мог их всех слышать? – Айри прервала рассказ Дэмиана.
– О да, сидя в темноте и лишившись возможности двигаться только и оставалось что слушать чужие разговоры. Это помогло мне не сойти с ума. Старейшина Тирис знал о моей истории и пытался уберечь своего подопечного от подобной судьбы, но он не знал главного, я не выпускал тьму и даже не пытался это сделать. Открыть врата пытался отец Бьерн, ему зачем-то понадобилось воззвать к богине Гекаде. Я заподозрил его намного ранее, заметив какие свитки он изучает и что выписывает из них и даже пытался с ним поговорить, но это не принесло никаких результатов. Бьерн был нервным и не хотел ничего слышать. Тогда я решил просто приглядывать за ним. В ту ночь я проследил за Бьерном и увидев у врат читающего заклинание попытался остановить, но он набросился на меня. Я не знаю, что он сделал и как это произошло, но вырвавшаяся тьма выбрала меня своим сосудом. Я много думал, возможно мне не стоило вмешиваться, и он бы просто получил какие-то свои ответы и ушел, а я, вмешавшись что-то испортил, но в тот момент я боялся, что он откроет врата и темный мир поглотит наш. В любом случае проникшая в меня сила проявилась не сразу. Это было больно и страшно, но я еще оставался тем собой. Я был сильно напуган и надеялся на помощь Старейшин и Магисс, но Бьерн все вывернул, наоборот. Он представил меня предателем пытающимся овладеть темной магией, а себя этаким спасителем, помешавшим мне открыть врата.