если я не научусь владеть собой. А этого не будет. Я только плакать умею и всё. Здесь дело даже не в Ане. Аня, даже если бы я ей сказал это, всё равно бы покинула меня, у нас разные характеры. Дело во мне. Всё ещё только начинается. Ведь в эти выходные мне в распоряжение было предоставлено всё.
А ведь я её теперь не смогу забыть. Ведь я Аню с такою силой запихал в душу, что вырвать оттуда мне её будет трудно, т.е. даже невозможно. Всё решу не я, а время. А шанса больше не будет. Да и его не должно быть. Разные у нас с Аней характеры. А я её полюбил, вот только не за душу, а всё-таки за красоту.
8.04. Другой?
Понедельник. Сегодня я пришёл в школу с некоторой надеждой. И как мне показалось сначала, она была. Аня, как мне чудилось (вот чудик!) целый день сегодня смотрела на меня. Только немного позже я понял, какой я слепец. По какой-то случайности, я всё время находился рядом с Костей13. Вот кто на самом деле был объектом её внимания. Хотя не исключено и вполне возможно, что часть этих взглядов были посвящены мне. Но глядела она на меня, зная, что я в неё втюрился, и издеваясь надо мной. Ох, как, наверное, она хохотала всё это время надо мной.
Да, она всё время глядела на Костю, а я стоял рядом и ловил все её не мне обещанные взгляды. Смешно. На репетиции она осталась кого-то ждать. Я уж обрадовался, не меня ли. И танцевал этот идиотский полонез, радуясь в душе. Но через несколько минут я поник головой, видя, что она остаётся ждать, и ушёл. А ещё пару минут спустя я вообще растроился, возвратившись на репетицию за портфелем и увидя, что Аня стоит рядом с Костей, наклонившись к нему и чуть ли не падая на него. Ну, что ж, не будем расстраиваться, падать духом и так далее. Ну и пусть повезло больше Косте, чем мне. Хотя как тут не вспомнить одно высказывание: «Плохо, когда твоя мечта сбывается у кого-нибудь другого». А от себя добавлю: «Ещё хуже, когда она сбывается у твоего приятеля или почти друга». (Костя сказал. Другой Костя).
10.04. «Ленский, два за домашнюю!»
Среда. Вчера день был полон забот, хотя вместе с тем и беззаботный. Ещё в понедельник мелькнула мысль, что перед Аней не надо показывать свою грусть. И я сильно старался, хотя без больших усилий, выполнить эту задачу. И, кажется, перестарался.
День вроде и начался, как обычно. Пришёл к восьми в лицей. Начал петь. Увидел Аню, и внутри, как обычно, заволновалось. Но сильно я на неё не глядел. Потом пошли в «Горняк». Вот там всё и началось. Там я стал чересчур весёлым и всё время шутил, шутил и шутил.
Заметил, что Аня на меня поглядывает, но её игнорировал. Да и я был уверен, что глядит она не с каким-либо сожалением, что мол, всё потеряно, а с любопытством (почему это я не гляжу на неё как раньше). И продолжал шутить. И дошутился. После танца (я танцевал полонез) шла репетиция песни про какой-то колхоз, исполнявшейся учителями. Я начал выделывать то, что раньше было труднодоступно для меня. Я сагитировал всех «полонезников», и все мы начали танцевать, вернее, кривляться под эту заунывную песню.14 И заработали выговор