и принялись по очереди рассказывать истории и анекдоты. Вовка тоже рассказывал, лёжа у открытого окна.
У Вовки на чердаке был припрятан коробок спичек – он начинал тайно покуривать. Вовка достал его, и стал зажигать спички и бросать их вниз. Они летели, оставляя красивый дымный след и гасли в траве под окном. Вовка их называл «парашютиками». А под окном между яблонями была натянута верёвка, на которой, среди прочего белья, сушились чёрные Вовкины трусы, которые его предательски выдали.
Вовка кинул очередную спичку, которая, описав красивую дугу, приземлилась прямо на его трусы. Вовка засмеялся и весело крикнул бабке, которая собирала клубнику в саду:
– Бабушка, трусы горят!
Бабка на Вовкину шутку внимания не обратила, и продолжала трудиться на грядках. Спичке между тем уже положено было погаснуть, но дымок от неё всё шёл. Вовка смеяться перестал. Верёвка с трусами была очень близко к его деревянному чердаку. Он крикнул уже озабоченно:
– Эй, бабушка, трусы-то горят!
Его крик и на этот раз остался без ответа. Бабка отвернулась, и ещё ниже склонилась к грядкам. И вдруг трусы вспыхнули. Высохли, как назло! И тут Вовка заорал уже в ужасе:
– Бабушка! Трусы горят!
Бабка на истошный крик обернулась, и, схватив грабли, кинулась к пылающим трусам. Сбила их на траву и затоптала пламя. Когда она подняла их с земли, от них остались в основном дырки. За сожжение трусов Вовку заперли на чердаке ещё на три дня.
Белая рубашка
Страшные истории – любимые рассказы нашего детства. Ужастиков по телевизору тогда не показывали, комиксов страшных тоже не было, поэтому всё жуткое и кошмарное передавалось изустно.
Утром или днём рассказывать жуть совсем не интересно – кого так испугаешь? Зато после заката, когда подступала ночная мгла, страшилки заходили прекрасно. И начинали летать над ночными крышами гробы с мертвецами, и седобородый старик ходил по мрачным улицам, крича, чтобы все закрывали окна и двери, и ведьмы просовывали в щели форточек длинные костлявые пальцы, царапая когтями задвижки, и уличные сермяжные коты превращались в злых колдунов, шныряющих по глухим закоулкам между чёрными стенами мрачных облупившихся домиков, и красногубые тощие вампиры, подкарауливающие поздних путников под разбитыми ими же предварительно фонарями. Жуть полная, но, если её рассказывать на даче, сидя в большой компании, вовсе не такая уж и страшная. Даже и посмеяться можно, чтобы показать, какой ты храбрый, и всё тебе это ни по чём, и нет никаких привидений, вампиров и котов-колдунов, а если они тебе попадутся на тёмной улочке, ты их порвёшь, как Тузик грелку.
И вот, когда солнце заходило за дальний лес, и на дачный посёлок тихо спускались сумерки, мы собирались на Лесной улице у Чёртова моста – мрачного деревянного сооружения, построенного через большой овраг, пересекающий улицу. Чёртов мост был деревянный,