да спит, когда вздумается?! И это – наследник дворянской фамилии?!
Княгиня открыла рот, но лишь вздохнула и опустила глаза в недопитую чашку с кофе. Юсупов успокаивающе погладил ее ладонь и с вызовом взглянул на отца.
– Вот именно, он – наследник. Еще успеет насытиться ответственностью за содеянное. Не отнимайте у него столь драгоценный опыт, – ответил он. – К слову, сдается мне, нам обоим бы уже зваться не графьями, а князьями. Как там с документами?
Вилка звякнула, ножки стула ухнули по полу. Юсупов-старший дожевал завтрак, утер губы салфеткой, швырнул ее на стол и поднялся с места. На ходу поцеловал супругу в висок и с громким сопением покинул столовую.
– Ну зачем ты так, Фика? – мягко спросила Зинаида Николаевна. – Он ведь старается и действительно многое делает для благополучия семьи. Вашего с Николаем будущего.
– Он слишком печется о тех, кому уже давно не двенадцать, – ответил Юсупов. – Мы лишь праздновали окончание святок. Мы ведь не стали купаться в проруби до освящения, хоть Николай и рвался. Кстати, не пора ли нам на службу?
– Но ты ведь ничего не съел. Да и Николай…
– Я не голоден. А от Николая все равно никого проку на службе. Не хватало, чтоб его замутило прямо на икону Угодника. Этот запах ладана, знаешь ли, даже желудок трезвенника заставит скукожится.
– Ладан изгоняет нечистый дух. Сам знаешь, как бесы любят святые места, – ответила Зинаида Николаевна.
– Ох, мама… Если бы ты видела мир моими глазами, убедилась бы, что святости там ни на йоту.
Юсупов подмигнул и, выдержав паузу, добавил:
– Я обещаю, что это был последний раз. Я прослежу, чтобы Николай меньше прикладывался к горячительному и не досаждал вам с папенькой. От купания в проруби сегодня его отговорю. А теперь пойдем.
Он помог Зинаиде Николаевне подняться из-за стола, подал локоть и повел к выходу из столовой. Сегодня ему снова отдуваться за обоих наследников дворянской фамилии.
***
Сколько бы лет ни прошло, но Юсупов не перестает восхищаться этой женщиной. Точеный профиль, острые скулы, изысканные манеры и плавные движения. Твердая осанка и обезоруживающая улыбка.
Когда в 1881 году он увидел Зинаиду Николаевну на очередном балу, то был очарован ее красотой с первых минут. Наплевав на все приличия, приглашал ее на танец снова и снова, пока недовольные шепотки по углам не превратились в охульный гомон.
– Вы совсем не знаете меры, mon cher, – сказала ему тогда Зинаиды Николаевна.
Ее щеки изрядно зардели, на лбу блестели бисеринки пота, из несложной прически выбилось несколько локонов, сделав эту женщину еще более пленительной. Не зря ее по сей день считают главной красавицей высшего света. Желанная гостья и умелая танцовщица на любом балу. В тот день Юсупов дал себе слово добиться от нее взаимности, во что бы то ни стало.
И добился ведь!
К тому времени графиня Елена Сергеевна Сумарокова перешагнула за пятидесятилетний юбилей