зябко. Озноб прошелся волной по всему телу. Я начала озираться и тут увидела, как из самой гущи леса на нас смотрит зверь. Огромная, золотисто-серая, пятнистая кошка с кисточками на ушах, медленно двигалась в нашу сторону, утробно порыкивая. Я замерла на мгновение, ведь рысь никогда в жизни вживую не видела, только на картинках. Но была уверена, что это она. Грациозная, плавная, без единого лишнего движения. Красивая. И, если память мне не изменяет, смертельно опасная. Скинув оцепенение, я постаралась взять ребенка и убежать. Надо попытаться хоть как-то спастись. Но как ни старалась – руки проходили сквозь малыша, будто я была призраком. Ужас охватил меня всю, по щекам потекли слезы беспомощности. Что же делать? Кричать? Звать на помощь? Так никто не услышит. Повернулась лицом к хищнику и заслонила собой ребенка. Животное на миг остановилось. Оно явно меня видело. Принюхивалось. Рассматривало. Переступало с лапы на лапу. А потом резко вздернуло морду к небу и рвануло вперед. А я проснулась в холодном поту.
Глава 4
Зима, а следом за ней и весна, пронеслись незаметно. Работа занимала все время. Я окончательно и бесповоротно влюбилась в нее. Угу. Как вам такое – роман с работой? Вот, по ходу, именно он это и был.
Меня устраивало в ней абсолютно все. И требовательность, и всепоглощающая занятость. Она брала по-максимуму, но и отдавала в разы больше. Уверенность, самореализацию, признание, удовлетворение. На лето офис распустили на удаленку, и я уехала жить на дачу. В тишину и покой леса. В свежий воздух. В прохладу у реки. В мое уютное гнездышко,созданное с любовью и отвечающее всем потребностям и желаниям.
Олежа, слава Богу, пропал с радаров. Да я о нем уже практически и не вспоминала. Тот инцидент остался в памяти, скорее как увлекательное приключение. Хоть след оно и оставило однозначно. Мужчин в моей жизни отныне не стало. Я проходила мимо шикарных бруталов и даже не обращала внимания. Каждый раз на многообещающий “Привет!” срабатывала моментальная ответная реакция. Забрало опускалось, шоры приклеивались вплотную к глазам и губы смыкались на замок. А я просто отворачивалась и делала вид, что ничего не заметила.
Так что дача стала еще и моим самолично основанным женским монастырем закрытого типа, куда носители Y-хромосом категорически не допускались. Даже курьерам позволялось только оставлять пакеты и коробки у калитки. Все мое личное общение сжалось до соседки по даче и горстке подруг.
Благо, на работе это никак не отразилось. В своих статьях и разборах я оставалась максимально объективна. И если премьерный спектакль, поставленный режиссером мужчиной, с мужчиной же в главной роли, оказывался великолепен – я всему миру об этом достоверно и в красках сообщала. Просто все это оставалось за границей моего драгоценного личного пространства.
“Выезжаю”. На экране телефона высветилось лаконичное сообщение, традиционно прилепляющее к лицу довольную улыбку. Значит, через час надо ждать гостью, ту, которой приглашения не нужны.
Расставила на веранде закуски и аперитив, застелила свежим бельем гостевую постель и вернулась к ноутбуку: перебирать