С другой – доверять незнакомке…
Словно прочитав мои мысли, девушка мягко улыбается:
– Меня Лети зовут. И я тебя не выдам, не бойся. Сама, видишь ли, – она осторожно касается своего синяка, – тоже не от хорошей жизни здесь. Думала, вообще ноги не унесу.
Киваю, но не представляюсь, хотя, наверное, это не очень дружелюбно выглядит.
Я тоже думала, что уже все, не спасусь. Особенно после того, как мой, то есть Алтеи, муж так уверенно тыкал в меня своим мечом. И мне бы обвинять его во всех бедах, да только вот я не знаю, в чем правда. Хотела Алтея что-то сделать малышу или нет. Мне вообще, кажется, далеко не все ее воспоминания доступны.
Что же такого она натворила?
Лети деловито осматривает нарезанные мной куски ткани и кивает:
– Неплохо придумала. Только надо бы их согреть сначала.
Пока я раскутываю Дэйрона, она раскладывает импровизированные пеленки на сундуке рядом с артефактом обогрева. Малыш просыпается от того, что его тормошат, начинает возиться и мешать, рискуя испачкаться.
И тут меня осеняет: воды-то нет. Ну не вином же его обмывать!
– Погоди, я захватила с собой фляжку, сейчас принесу, – подхватывает Лети, понимая причину моего озадаченного взгляда.
Дэйрон, словно поняв, что спокойствия ему не дадут, начинает вертеться и агукать. Ему шесть месяцев, так просто с ним уже не сладишь. Да и силой, похоже, пошел весь в отца, хоть и не унаследовал магии.
– Ишь какой шустрый, – ласково приговаривает Лети, передавая мне фляжку с водой. – Небось, уже и сидеть пытается?
Я натянуто улыбаюсь. Кармашек памяти Алтеи по поводу младенца оказывается практически пуст: она не заботилась о сыне, не кормила, не наблюдала за его ростом, тем более не знала, что он умеет, а что – нет. Неужели она правда могла…
– Давай я подержу, а ты его оботрешь, – предлагает она и уверенно берет Дэйрона. – Такой большой уже, скоро ползать начнет.
Малыш тянется к её лицу, пытаясь схватить прядь выбившихся из-под платка волос. Лети ловко уворачивается, но не отстраняется – похоже, привычна к детским шалостям.
Я обтираю Дэйрона, стараясь промыть все складочки, чтобы еще раздражение не заработать. А малыш звонко посмеивается, когда я щекочу ему животик, и пытается поймать мои руки.
– Настоящий непоседа, – смеется Лети, крепче прижимая его, чтобы не вывернулся. – У моего младшего братишки такой же характер. Вечно в движении.
Она начинает напевать что-то тихое и мелодичное, и Дэйрон затихает, прислушиваясь к незнакомому голосу. Это дает мне возможность быстро закончить с обтиранием, а потом и пеленанием.
Удивительно… Вот вроде было уже почти два года назад, а голова все равно помнит. Руки Алтеи хоть и не приспособлены ни к чему, серьезнее, чем вышивка, с пеленанием всё же справляются несмотря на протесты Дэйрона.
Беру сверток на руки и прижимаю к себе. Малыш, почувствовав скованность пеленок и уютное тепло рук, быстро затихает, но почти до самого последнего мгновения бодрствования гулит и