и то, во что верят, в то время как женщины тяжко трудятся.
Ветер свистел в невидимых щелях между плитами песчаника.
Воисанне очень хотелось ответить ему, хотелось защитить своего отца и возлюбленного. Однако она понимала, что такая дерзость привлечет к ней внимание Индравармана, а для нее будет лучше, если он продолжит восторгаться прелестями Тиды.
Индраварман покачал головой:
– С вашей империей нельзя соперничать, раз она может создавать такие чудеса, как Ангкор-Ват. Вы заставили богов гордиться вами. А сделать это совсем непросто. Поэтому, когда столько ваших мужчин так легко сдались и ведут себя так покорно, я задумываюсь, а действительно ли они смирились? Могли ли люди, создавшие такую красоту, покориться мне так быстро? Сомневаюсь. Я думаю, что это у вас в крови – вызов, пренебрежение к смерти, непокорность по отношению ко мне. Я привел вас сюда, чтобы задать вопрос: что мне делать с этой вашей непокорностью? Как мне погасить тот огонь, который может снова разгореться?
Тида взглянула на него:
– Но почему именно нас, мой король?
– Потому что ваши мужчины поклоняются вашей красоте, вашей мудрости. Это поклонение отразилось в резьбе по камню. Они охраняют свои храмы вашими изображениями, так что у вас должно быть больше достоинств, чем кажется с первого взгляда.
– Мы, мой король, – сказала Тида, – можем быть…
– Десять моих воинов сегодня утром были найдены мертвыми! – внезапно выкрикнул Индраварман, и от этого громогласного вопля Воисанна ощутила боль в ушах. – У всех у них было перерезано горло, поэтому я и говорю о непокорности! Потому что, когда я нахожу трупы десяти моих воинов, плавающих во рву, я понимаю, что ваши мужчины не такие смиренные, какими кажутся. И этот скрытый огонь пугает меня. Он достаточно силен, чтобы охватить мою страну.
Воисанна подумала, что он и сам похож на неуправляемый огонь, который сжигает все без разбора, но опять промолчала. А его массивное тело в сочетании с охватившей его яростью затмило собой даже высокую статую Вишну. Из этих двух фигур Индраварман сейчас выглядел гораздо внушительнее.
– Раз наши с тобой игрушки вдруг проглотили свои языки, что ты мне посоветуешь? – спросил Индраварман, обращаясь к Асалу.
– Убейте десять кхмеров, мой король. Десять ваших пленных. И пусть об их участи узнают все.
– Десять воинов?
– Да.
– Ты считаешь, глупец, что людям, которые построили такой храм, есть дело до судьбы десяти каких-то воинов? – прокричал Индраварман. – Твоя рука в бою может быть крепка, Асал, но твои советы просто призывают наших недругов восстать вновь. Если хочешь оставаться моим приближенным, лучше научись делать так, чтобы люди меня боялись.
Асал поклонился:
– Простите меня, о великий король. Я только хотел…
– Выведи во внутренний двор храма десять кхмерских семей,