к жене.
– Ангкор потерян! – крикнула она.
– Мой отец…
– Хотел бы, чтобы ты остался в живых. Вот и живи!
– Но как же мои дети? Я должен найти их!
– Они уже мертвы. Я очень сожалею, любовь моя, но все они мертвы.
– Нет!
– Ты должен спасаться бегством!
Неподалеку зазвучали боевые трубы. Звук этот был незнакомым, и Джаявар понял, что подходят основные силы чамов. Он подумал о своих детях, боясь, что Аджадеви была права, но пытаясь отбросить мысли о возможности такого исхода. Мир вокруг него закружился, и он закрыл глаза. Аджадеви схватила его за руку и крикнула, что ему следует думать о своей империи, о своем народе. Покачнувшись, он сделал шаг в сторону королевского дворца: ему хотелось даже в смерти быть рядом с теми, кого он любил. Но Аджадеви, должно быть, угадала его мысли, потому что тут же высказала предположение, что кому-то из его детей, возможно, удалось скрыться и что он никогда не сможет помочь им, если будет убит.
Джаявар посмотрел на тех, кто бился рядом с ним, – около ста воинов и столько же рабов и жителей города – и понял, что Аджадеви права. Если он сейчас побежит к своим детям, то погибнет и уже будет не в состоянии помочь тем из них, кому, возможно, удалось выжить. Но и здесь он оставаться не мог: малейшее промедление означало для них смерть. Сейчас их окружало всего одно кольцо чамов, которые уже предвкушали победу и не беспокоились из-за вражеских сабель.
– За мной! – крикнул Джаявар своим воинам, а сам бросился в самое слабое место цепи чамов.
Там за спиной неприятеля начинались джунгли, и Джаявар понимал, что они могут стать их спасением. Отчаяние его превратилось в ярость. Он увернулся от копья молодого чама, щитом отбил удар его топора и бросился в образовавшуюся брешь. Но он не побежал вперед, а развернулся и атаковал следующего воина и продолжал крушить и убивать, пока рядом с ним не оказалась Аджадеви. В руках у нее было окровавленное копье, которым она ударила очередного чама в живот. Бросив после этого свое оружие, она побежала в сторону леса, но бежать ей мешала юбка. Джаявар догнал ее и одним ударом сабли сделал в юбке разрез сверху донизу.
Теперь ничто не мешало ей бежать, но она при этом все же больше опасалась за его жизнь, чем за свою. Они оказались под сенью джунглей – девственного леса, где росли баньяны, фиговые и тиковые деревья, почти не пропускавшие сквозь свои кроны солнечного света. Джаявар надеялся, что чамы не будут преследовать их, но те могли знать, что в этой небольшой группе выживших в храме находится наследник престола и его жена, и у них мог быть приказ убить или захватить в плен любого члена королевской семьи кхмеров.
Аджадеви чуть ли не каждое утро проводила в джунглях в молитвах и поэтому хорошо знала здесь каждую тропинку. Она уверенно повела группу вглубь леса, направляясь на запад, к землям другого врага кхмеров – сиамцев. Позади