короткие указания:
– Давай налево, быстрее, чтоб он из окна заметить не мог, куда мы пошли.
– Думаешь, он позвонит в милицию? – на бегу спросила Катя.
– А то! По-любому перестраховаться надо.
Они петляли по улицам, сворачивали в проходные дворы, мелькали мимо переулки, арки, подворотни, детские площадки, зеленые кусты, стоянки машин, дома, скверы…
У Кати кружилась голова, в ушах шумело.
«Вот и все! – отзывалось где-то в голове. – Я нашла отца. Нашла и… потеряла. Ничего не осталось, ничего…»
Было даже не больно.
Просто как будто где-то в груди образовалась пустота, сквозное отверстие, в котором свистит, вырываясь, ветер. И холодно от него, очень холодно.
Катя вдруг остановилась, словно устав от этого бесконечного, бессмысленного бега. Прижалась спиной к стене какого-то незнакомого дома, задышала ровно.
– Ты что? – потянул ее за руку Григорий. – Катюша, милая, что ты! Надо идти, смываться куда-нибудь из города. Он нас заложит, точно тебе говорю – побоится, что соучастником по делу пройдет.
– А ты… – медленно спросила Катя, поднимая на него глаза. – Ты не боишься?
– Я-то… – Дядя Гриша сплюнул сквозь зубы, махнул рукой: – Да чего уж там… первый раз, что ли? – Он невесело усмехнулся.
«Какое родное стало у него лицо… – думала Катя. – Худое, изможденное, эти глубокие морщины вдоль щек, глаза, как кофейные зерна, печальные и понимающие… Дядя Гриша, милый, родной мой! И как только я могла подумать, что ничего у меня не осталось?»
– Дядя Гриша, – тихо произнесла она. – Я сама пойду в милицию.
– Ты чего это? Чего ты удумала? – изумился он.
– Подожди! – Катя взяла его за руку. – Послушай меня! Нас все равно поймают, рано или поздно. А я не хочу, чтобы из-за меня… Дядя Гриша, я пойду к ним и скажу, что поссорилась с братом, взяла деньги и поехала искать отца. Сама. Они ничего мне не сделают, просто вернут домой – и все. А ты – уходи! Уходи, дядечка Гриша, пожалуйста.
– А ты? – замотал головой он. – Как ты с ними будешь опять? С матерью? С Максом?
– Ничего, – улыбнулась сквозь слезы Катя. – Я теперь ничего не боюсь. И драться ты меня научил. Пусть только попробуют теперь меня обидеть!
– Катюха, – пробормотал он. – Да как же это…
– Погоди, дядь Гриш. – Катя старалась говорить сдержанно, по-деловому. – Я тебе еще сказать хотела. Не езди ты в Джанкой к корешу, а? А то опять куда-нибудь влипнешь. Ты возвращайся к Наде, объясни ей все. Скажи, что наврала я. Газету с объявлением покажи, она поверит. Она хорошая, правда, я сразу это почувствовала. Потому и бесилась так. Ты, дядь Гриш, держись за нее! И рисовать не бросай, хорошо? Пообещай мне, а то не отстану! Обещаешь?
– Обещаю! – сдавленно проговорил Григорий. – Катька, неужто расстаемся мы? Как же все получилось-то так… Ох, голова ты моя бедовая. И отца так и не нашла настоящего…
Катя, сглотнув, сказала вдруг:
– Нашла, дядя Гриша, нашла! – Подалась к нему и обхватила тоненькими руками за шею.
Мать