– так ты можешь понять? Он делает то, что должен делать, это часть его жизни, но он не привязан к ней, понимаешь? Виктора не волнует фирма, его основные интересы, – старик назидательно поднял палец, – лежат вне её.
Андрей молчал. Похоже, туманные рассуждения деда все же содержали какое-то рациональное зерно.
– Вы хотите сказать, что можно заниматься делом, не любя его? – Он недоверчиво посмотрел на старика.
– Я этого не говорил, – сказал дед, Андрей вновь поджал губы. – Любить или не любить, это уже другой вопрос. Ты можешь любить свое дело, можешь нет – не важно. Важно быть не привязанным.
– Так любовь и есть привязанность!
– Ой ли? – Старик взглянул на Андрея с едкой усмешкой, тот с трудом подавил в себе желание его придушить – здесь же и немедленно.
– Любовь и привязанность – это одно и то же, – упрямо повторил Андрей. – Или даже так: привязанность есть часть любви…
– То есть ты уже сам провел между ними некую границу. – Старик ткнул в Андрея пальцем и снова усмехнулся. – Теперь тебе осталось совсем немного: признать, что любовь и привязанность – не одно и то же.
Андрей глубоко вздохнул. – Ну бог с ней, с любовью. Или с привязанностью. – Он уже в конец запутался. – Давайте возьмем мою журналистику. Если мне будет на нее наплевать, то вы возьмете меня в ученики – так получается? Хотя бы теоретически?
– Не так, – ответил старик и тихо засмеялся. Было видно, что этот разговор доставляет ему удовольствие. – Этого мало. Даже если рассуждать теоретически.
– В каком смысле мало? Сравнивая меня и Виктора, вы определили разницу между нами в привязанности к своему делу. Ему плевать на свою фирму, мне нет. Хорошо – допустим, мне тоже наплевать на журналистику. Так в чем же разница?
– Разница в том, что ты избавился – теоретически избавился – от привязанности к журналистике. И у тебя на ее месте появилась пустота. Но пустота эта у тебя ничем не заполнена. В отличие от Виктора. – Старик снова поднял палец.
– Хорошо, чем эта пустота заполнена у Виктора?
– Вот это первый твой разумный вопрос за сегодняшний вечер, – ответил старик и улыбнулся. – Освободившееся место у Виктора заполнено магией. Именно магия является главным, что у него есть в жизни. Более того – я бы сказал не просто главным, но и единственным. Потому что кроме магии у него нет ничего.
Андрей молчал. Не потому, что ему нечего было возразить. Просто он неожиданно понял, что эти люди совсем другие. Даже более другие, чем он себе представлял.
Старик истолковал его молчание по-своему.
– Ты пойми, – продолжил он. – Когда я говорил о том, что не смогу научить тебя магии, я имел в виду следующее. Ты хочешь изучить магию для того, чтобы иметь ее в качестве своеобразного инструмента – на черный день. И она у тебя ничем не будет выделяться среди других твоих инструментов. У мага же все наоборот. Магия – это единственное, что у него есть. Именно в ней заключен смысл его жизни, именно с магией связаны все его помыслы и надежды. Именно это я и имел в виду, когда говорил