– Юрковский оттолкнул руку Алексея Петровича.
– Быков прав, – сказал Ермаков. – Прошу вас, пропустите меня, Владимир Сергеевич.
– Я не понимаю…
– Пропустите меня и Быкова. Я через три минуты вернусь…
Все знали, что по положению командир не должен первым оставлять корабль при посадке в неизвестном месте. Но… понимали Ермакова. И Юрковский молча шагнул в сторону. Быков быстрым движением поставил автомат на предохранитель и прыгнул вслед за Ермаковым. Ноги его по колено ушли в жидкое месиво.
Часть третья
На берегах урановой Голконды
На болоте
Болото на Венере… Это представлялось межпланетникам абсурдным. Более абсурдным, чем пальмовые рощи на Луне или стада коров на голых пиках астероидов. Белесый туман вместо огненного неба и жидкий ил вместо сухого, как пламя, песка. Это ломало давно и прочно установившееся мнение и являлось само по себе открытием первостепенной важности. Но вместе с тем это невероятно усложняло положение, ибо было неожиданностью. А ведь ничто так не портит серьезное дело, как неожиданность. Даже отважный водитель гобийских вездеходов, мало осведомленный о теориях, господствовавших в науке о Венере, и потому не имевший об этой планете решительно никакого мнения, чувствовал себя изрядно обескураженным: то немногое, что он увидел через раскрытый люк, совершенно не соответствовало роли проводника – специалиста по пустыням, к которой он готовился.
Что же касается остальных членов экипажа, то, поскольку их взгляд на вещи был, естественно, шире, неожиданность вызвала у них гораздо более серьезные опасения. Не то чтобы пилоты и геологи не были подготовлены к разного рода осложнениям и неудачам. Вовсе нет. Каждый знал, например, что при скоростях «Хиуса» место посадки могло оказаться на расстоянии многих тысяч километров от Голконды; «Хиус» мог сесть в горах, перевернуться, наконец, разбиться о скалы. Но все это были предусмотренные осложнения и неудачи и потому не страшные, даже если они грозили гибелью. «В большом деле всегда риск, – любил говорить Краюхин, – и тем, кто очень боится гибели, с нами не по дороге». Но болото на Венере!
При всей своей выдержке и огромном опыте межпланетники лишь с большим трудом скрывали друг от друга охватившее их беспокойство. Профессия приучила их быть сдержанными в подобных случаях. А между тем каждый из них понимал, что судьба экспедиции и их жизнь зависят теперь от целого ряда неизвестных пока обстоятельств. В сознании каждого стремительно, один за другим, возникали новые и новые вопросы. Далеко ли тянется болото? Что оно собой представляет? Пройдет ли по нему «Мальчик»? Не грозит ли «Хиусу» опасность погрузиться еще глубже или перевернуться и затонуть? Можно ли рискнуть вновь поднять планетолет и попытаться посадить его где-нибудь в другом месте?
Незадолго перед стартом Дауге сказал Краюхину: «Только бы благополучно сесть, а там мы пройдем хоть через ад». Все они знали, что, возможно, придется «пройти через ад», но кто мог предположить, что этот ад будет вот таким – мутным, булькающим,