только видимое, на самом деле ничего противоестественного в этом нет. В литературе, пожалуй, более всего меня угнетало присутствие и давление чужого (чужой мысли, личности, жизни) и неспособность обнаружить в этих чужих реалиях самого себя.
Угнетала необходимость подчинения.
Прошу зафиксировать эту мысль более цепко, потому что у Павла Тимохина похожие ощущения и побуждения станут основой для его личностной трансформации.
При этом ещё раз подчёркиваю, что мой герой вовсе не является проекцией моей собственной личности и, смею надеяться, мы с ним совершенно разные.
Лет в сорок, как ни странно, я почти успокоился и уже совсем не так агрессивен к литературе. Я снова получаю от чтения удовольствие, как в годы детства, о чём даже и не думал мечтать.
Может быть, дело не столько в чтении как таковом, сколько в выборе авторов, к чему я отношусь сейчас гораздо требовательнее, чем раньше. Практически полностью исчезла с моей личной книжной полки сырая и неврастеничная современная отечественная проза с её неглубокой и малоталантливой фиксацией реальности. Читаю в основном авторов прошлого, большей частью зарубежных, и регулярно получаю от них успокоение и прилив сил.
Наверняка это сугубо психологические преломления, связанные с возрастом. Всё-таки прошла молодость, явилась зрелость. Хочешь того или нет, но мозг повзрослел, реакции притупились, пылкость вперемежку с эмоциональностью отходят на покой. Хочется внятности.
Собственно говоря, из книг можно вытащить куда более ценную информацию о мире, чем из повседневного проживания жизни. Именно поэтому они привлекли к себе Павла.
Именно поэтому продолжают привлекать меня.
Любая пытливая натура обязательно припадёт к чтению, потому что в письменности заключён самый простой и доступный способ передачи информации. В любой сфере жизни текст продолжает оставаться доминирующей формой распространения мысли.
Однако у Тимохина выбор чтения и сортировка авторов существенно отличались от моих. Я даже не уверен, была ли в них какая-то система.
Принципиальное отличие: Тимохина никогда не занимали сюжеты как таковые. Сама история, её развитие, особенно приключенческое, были ему малоинтересны. Более всего его занимала реакция автора и его персонажей на раздражители.
Вот встречает главный герой некоего человека или некое обстоятельство жизни (наследство, известие о смерти родственника, нищету) и принимает какое-то решение. К чему, ради чего? Почему воздействие чужого сгустка сознания или жизненных реалий оказывает на героя такое влияние? Убедителен ли автор в мотивации поступков?
Впрочем, это вопрос второстепенный. С мотивацией в литературе всегда имелись проблемы.
Скорее, так: что побуждает человека совершать жизненный выбор, что ведёт его за собой – внутренняя идея или всего лишь внешнее давление?
И даже острее, тоньше: что вообще такое человек?
Окружающая действительность тоже заставляла юного Пашу задуматься о раздражителях извне и сохранении внутренней