Павел на Дальнем Востоке в войсках связи. Поваром. Место службы – приемлемое, род войск – тоже. Другое дело, что время для службы оказалось самым что ни на есть негодным. Уходил он служить в советскую армию, увольнялся в запас – уже из российской.
Перестроечная реальность сотворила из армии ад на земле: такой она представлялась в фильмах и газетных публикациях, примерно такой и была на самом деле.
Явление жизни и наше представление о нём – они теснейшим образом взаимосвязаны. Если вам внушают, что в армии вас ждут кошмары и истязания, именно это вы там и встретите. Потому что хоть сон разума, хоть его бодрствование порождает химер. Миллионы напуганных пареньков погружаются в армейскую реальность и творят из неё именно те образы, которые им были внушены.
Унижения, избиения – через все эти красоты пришлось пройти и Паше. Впрочем, чуть в меньшей степени, чем рядовому солдату тогдашних лет. Постоянная занятость на кухне в значительной степени избавляла от общения с себе подобными. Сейчас, спустя четверть века, он понимает, что пара выбитых зубов и пара сломанных рёбер – далеко не самая страшная плата за два отданных государству года.
На службе он держался обособленно, одиночкой – что, в общем-то, не самый лучший вариант. Одиночек и в повседневной жизни не любят, а в шакальей стае, по образу которой устроен армейский быт, не любят вдвойне. Однако были в том и свои плюсы: например, на втором году службы, когда большинство его сослуживцев из терпил превратились в зверьё, он этого соблазна избежал и не запятнал собственные воспоминания картинами ответных унижений.
На самом деле они, эти ответные выпады насилия, не приносят ни успокоения, ни самоутверждения, они лишь погружают тебя в животный цикл и явственно доказывают, каким говном ты являешься. Каким говном является всё человечество.
Сослуживцы над Пашей посмеивались, он считался среди них слабаком за неспособность подчинить себе кого-либо, но в то время Тимохин решал уже куда более серьёзные задачи своих взаимоотношений с реальностью, чем вся эта подростковая и диковатая бредятина о мужественности.
Служба в армии дала ему прекрасную пищу для размышлений о природе жестокости и методах противостояния ей. Пожалуй, это были лишь пассивные рассуждения и почти столь же пассивное выстраивание линии обороны.
Но осознание явления и источников, из которых оно проистекает, – уже немалое достижение. Большинство человекозверей проживают всю жизнь в беспрекословном подчинении условиям реальности и царящим в ней нравам, беспрекословно принимает их и, более того, выводит из этого подчинения некую жизнеутверждающую философию.
Павел далеко не всегда мог внятно и чётко отреагировать на предлагаемые ему обстоятельства, но он никогда не принимал их как неизбежную данность. Протест – пусть робкий, пусть не вполне осознаваемый им самим – жил в нём постоянно.
Да, пожалуй, это дорога к душевному неспокойствию, но жизнь сама по себе крайне неспокойная вещь: она всё равно выдавит из тебя все соки и всё самоуспокоение,