ночь в самом деле сегодня особенно холодна. Ирг уже давно укутался в плащ, но теплее ему не стало. Все его мысли были лишь о Бине, что осталась ждать в Городе Красных врат. Может ее характером и можно было забивать гвозди, но она была одной из немногих, кто способен выдерживать его скверный нрав. А какое овощное рагу она готовит… Несмотря на то, что Ирг не считал пищей все, где не содержится мяса, это рагу было явным исключением. Яркая овощная палитра, душистый чеснок, придающий душу этому блюду щекотал его воображение, от чего тот заливался слюной.
От постоянного недосыпа и сладких мечтаний о своем доме Ирг то и дело отключался, но ледяной ствол винтовки, случайно задевавший его щеку, мгновенно отрезвлял.
Северный летний ветер поглаживал влажную траву, создавая монотонный гул. Старые высохшие деревья покачивались из стороны в сторону, издавая тихий, но тревожный скрип. Единообразие ночных завываний нарушил громкий хруст ветки позади Ирга. Он резко обернулся и уставился напуганными глазами в кусты.
– Ганс? – прошептал он.
– Нет, цветочек, это я – Бина! – зазвучал мужской голос, косивший под женский. – Я бы осталась дома, не наплевав на здравый смысл, но без твоих могучих рук я не смогу поднять зажигалку чтобы закурить!
Ирг усмехнулся.
– Кончай придуриваться, Ганс. Бина такой чепухи не наговорила бы.
Кусты зашевелились, показался высокий худощавый мужчина. На его вытянутом морщинистом лице застыла едва заметная улыбка, которая из-за пышных черных усов практически не проглядывалась. Он стянул капюшон плаща, из-за чего стало видно его выбритые виски и короткий хвост на затылке. Не то чтобы ему нравилась стандартная прическа военного, скорее ему больше по душе симметрия, ведь волосы не росли на правом виске из-за огромного ожога. Что делать с оборванным ухом с той же стороны он, увы, ничего не придумал.
– Как же ты догадался? Голос что ли слишком красивый изобразил? – сказал Ганс, усаживаясь рядом с Иргом и протирая озябшие руки.
– Нет, с голосом угадал. – Ирг также стал разминать окоченевшие руки.
– Разумеется. Она столько курит, похлеще Рему. Где же я прокололся?
– Она не назвала бы меня цветочком. Скорее «свином».
Ганс захмурил брови и уставился на Ирга, поглаживая усы с бородкой.
– Не смотри на меня так, с ее уст это звучит слаще.
– Даже представить боюсь, что она там такого в постели вытворяет, что взрослый мужик с удовольствием рассказывает о своих прозвищах. Я бы свой жене зубы повыбивал за такое.
– Не смеши меня. Если ты начнешь драться со своей женой, я всю получку на ее победу поставлю.
– Это правда! – вдруг оживился Ганс. – Мы ведь так и познакомились!
– Нет, не надо! Слышал эту историю тысячу раз!
– Да ты послушай. – сказал Ганс. Его усталые глаза заблестели. – Я, лет двадцать назад, молодым и разгоряченным был. Надрался тогда в таверне, ввязался в драку