сверху монорельсом, за которым виднелся уходящий в небеса шпиль телебашни. Казалось, вокруг этого титанического строения и разрастался внизу весь город, подобно спирали. На самом же этом шпиле сверкала голографическая реклама, где, сколько себя помнил Симон, в основном показывали рекламу «увлекательной экспедиции за Горизонт, которая обещала удивительные открытия для кандидатов и, самое главное, такую заработную плату, которую Симон не надеялся увидеть когда-либо даже со своим потенциально возможным дипломом. Он один раз даже скорее в качестве шутки или же по глупости заикнулся было дома о том, чтобы стать исследователем островов за Горизонтом. Вспоминать, однако, о том, как внезапно по неизвестной причине взорвался тогда его отец, Симон в данный момент не хотел, а потому вернулся к более приятным мыслям, которые заставляли радостно биться сердце здесь и сейчас. Симон вспомнил, как стоял пару лет назад будучи еще абитуриентом на этом самом месте, глядя в это самое окно, чувствуя себя совершенно потерянным.
Тогда у него после выпуска из школы, казалось, не осталось друзей, и он не знал, чем бы хотел заниматься и зачем ему нужно тратить время на эти бесконечные пары. И самое главное – в его сердце было пусто, и он довольствовался лишь мечтой о том, чтобы найти своих людей. Однако сейчас ситуация была совершенно иной! Он уже уверенно стоял на ногах. Понимал, что к чему, и готовился получать неплохие деньги после выпуска. Обрел друзей как за пределами этих стен, так и внутри, но главное – сама судьба свела его с Эдвардом и Кейт, с которыми, он был уверен, будет идти рука об руку до конца своих дней! И даже несмотря на то, что он, возможно, никогда так и не окажется за Горизонтом, он, посмотрев на улыбающиеся глаза, которые только и не были закрыты алой маской первооткрывателя, что показывал поднятый палец вверх будто бы лично самому Симону, ощутил ответственность за судьбу родного острова и всех его жителей. Симон понимал, что все это не имело отношения ни к чем иному, кроме как к рекламе наномашин, из которых и состояла алая броня, что могла принимать в перспективе дальнейших научных исследований фактически любую форму. И по всей видимости шипастый образ жука-переростка в данном случае наиболее подходил для осуществления невыполнимых обещаний. Однако несмотря на свою аполитичность, он, тем не менее, ощутил гордость за свою страну и, не выдержав, показал большой палец в ответ своему соплеменнику, отзеркалив клешню стража. Рационально Симон рассуждал, однако, иначе. И, как ему казалось, вполне логично – никакого острова за Горизонтом не существует. Как и тварей, которые там обитают, что очевидно. И все, на что тратились баснословные средства из казны Сердца, не более чем спектакль для развлечения местных жителей. Может, и не слишком правдоподобный, но, тем не менее, дарующий новые эмоции заскучавшим обывателям, одним из которых, не кривя душой, был и сам Симон.
Отвернувшись,