боялась, что не сможет быть страстной в постели, потому что, хотя и видела все это в кино и в интернете, но никогда не испытывала в натуре. Однако она ведь никогда не забывала Мирона и в качестве любовника представляла только его одного. Других просто не воспринимала. А с ним Тата ничего не боялась, он не мог ей ничем и никогда навредить. И, все же, секс поразил ее. Начать с поцелуев – Мирон оказался в них мастером высшего класса. Она понимала, что у него было много женщин за эти шесть лет, но не ревновала. Главное, что сейчас он был только с ней. А после того, как он немного пришел в себя, сказал:
– Я всегда знал, что так будет.
– Как? – спросила Тата.
– Так. Больше я никого, кроме тебя, не смогу целовать.
Через день утром он уехал на работу, оставив Тату одну. За время, проведенное вместе, они все решили. Мирон собирался завершить все запланированные операции на этот месяц и пока больше ни одной не брать. Отпуск он уже использовал, но в коммерческой структуре, какой являлась частная клиника, где он работал, он мог планировать свои отпуска по собственному желанию. Самым проблемным он считал разговор с отцом, но решение они с Татой приняли, и менять своих планов Мирон не собирался.
Тата ждала его и не находила себе места от какого-то нового радостного чувства, которое поглощало ее и накрывало словно волной.
– Мирон, Мирон, Мирон, – твердила она со счастливой улыбкой и, закрыв глаза, представляла его рядом. Он обещал ей, обещал! Все изменится раз и навсегда! Он сам так сказал!
В 10 утра у него была запланирована операция, поэтому Тата ждала от него звонка к часу дня. Но он позвонил только в 16, измученный, с охрипшим голосом. Сердце у Таты сжалось до боли, она металась по квартире и пыталась успокоиться. Когда-то она умела быстро брать себя в руки, словно металлическими тисками сжимать. Их учили этому в академии. Но сейчас эти умения не работали, тело не слушалось ее. Она представляла Мирона, выжатого до последней капли, и ненавидела больных, клинику и даже Москву, которая так надолго, на целых 6 лет, отняла его у нее.
***4
Он приехал и ввалился в квартиру, словно пьяный в стельку. Но от него не пахло спиртным. Тата сама разула его и хотела подставить ему плечо, но он только отрицательно мотнул головой, прошел в комнату и упал на ковер. Тата в ужасе бросилась к нему, но, склонившись над ним, поняла, что он просто спит. Она с трудом подложила ему под голову подушку и накрыла его одеялом.
Мирон спал два часа, а когда проснулся, с жадностью набросился на еду, которую приготовила Тата.
– Думал, не вытяну, – сказал Мирон с набитым едой ртом, – Молодой пацан, 17 лет…
Потом схватил свой мобильник и прочел сообщения.
– Слава богу, показатели в норме. Не дрожи, все уже хорошо.
Тата встала и ушла в ванну, потому что ее душили слёзы. Через пару минут Мирон вошел к ней и обнял сзади за плечи:
– Не плачь. Еще три плановых операции и все. Я уже предупредил главврача, что ухожу.
– Это тоже ведь