Глядя на герцога, Летиция не верила происходящему. Человек, портретом которого она столько раз восторгалась, сейчас стоял перед ней. Эдвард был почти на голову выше ее, чего она никак не могла предположить по изображению на портрете. Эти черные как ночь глаза, прямой аристократический нос, узкие губы и вьющиеся темные волосы, казалось, могли свести с ума кого угодно.
– Готово, – сказал он, нарушив минутное молчание.
Надев парик, Летиция стала совершенно похожа на милого молодого юношу.
– Ну вот, молодой человек, осталось лишь придумать вам имя, – сказал Эдвард.
– Как вам Лейтон? – быстро придумала Летти имя, которое более всего походило не ее собственное.
– Почему бы и нет, хорошее старинное имя, – согласился Эдвард. – Буду звать вас Лейтон Флемин.
– А вы не представитесь, – сказала Летиция. – Ведь я до сих пор не знаю вашего имени.
– Эдвард Гейлтсберг, герцог Изенбургский, – коротко произнес он.
– Рада знакомству, – улыбнулась Летти.
К этому моменту уже было около пяти вечера, и герцог предложил перед ужином спуститься в гостиную.
На этот раз Летти шла по длинным коридорам куда более уверенно, чем прошлым вечером, и тщательно осматривала интерьер. Повсюду горели свечи, хотя солнце только начало садиться. На стенах висели старинные картины, оригинальные ковры на полах, мебель явно ручной работы, расписные фрески на потолке. Все это она уже видела ранее, и оно совсем не изменилось. Все было почти так, как в музее, но чувство стало другим. Сейчас все эти предметы наполняла жизнь, как будто все они и каждый в отдельности излучали свое исключительное тепло и придавали дому определенный уют.
– У вас очень красивый дом, – сказала Летиция.
– Да, так и есть. При жизни матушка часто собирала множество гостей. Она любила устраивать балы, званые ужины и просто музыкальные вечера.
Теперь здесь редко кто-то бывает. Разве что приезжает моя сестра с мужем. Я же не собираю гостей, а чаще выезжаю сам.
– Так у вас есть сестра? – спросила Летти.
– Да, старшая. Вот уже пять лет как она вышла замуж и покинула этот дом. Она живет с мужем в сорока милях отсюда. Периодически мы навещаем друг друга. Вот, между прочим, ее любимая комната, проходя мимо библиотеки, – сказал Эдвард. – Маргарет с детства не могли оторвать от книг. Вторым же в списке ее любимых занятий была музыка. Несмотря на то, что лучшее фортепиано располагалось в музыкальной гостиной, Маргарет изо дня в день усердно музицировала в библиотеке. Можно сказать она практически жила в этой комнате.
– Не покажете мне ее? – попросила Летти.
– Конечно, – Эдвард галантно открыл перед ней дверь и предложил пройти. Первое, что бросилось в глаза, это старинный рояль.
– Прекрасный инструмент, – восхитилась Летиция, пробежав по клавишам тонкими пальцами.
– Вы, должно быть, отменно музицируете, раз так быстро сумели определить его качество, – заметил Эдвард.
– О, вовсе