поэтому может нарушить чистоту эксперимента. Так что он предполагает разделить аудиторию на три группы – собственно производителей действия, участников коммуникации, которые должны будут сотрудничать со СМИ и, наконец, наблюдателей, которые должны будут проводить интервью в различных социальных группах на предмет возникновения реакции и характера этой самой реакции. После этого он спросил, кто хотел бы принять в этом участие, и предложил этой части остаться.
Он ничего не сказал про деньги, а его не стали сразу об этом спрашивать. Полтора десятка студентов ушло из аудитории. Казаков надеялся, что уйдёт половина. Не вышло.
Про деньги перед самым уходом спросили те, кто остался. Казаков сказал, что денег мало, он готов будет оплатить работу только каждого четвёртого, что составит примерно двадцать – двадцать пять человек. «А мы будем меняться», – заявил один из слушателей. Казаков пожал плечами.
Любимову была отведена роль «начальника штаба». Договорились о начале работы группы разработчиков, которая потом же и должна была начать действовать. Сергей Иванович не сопротивлялся, но вид у него был несколько ошалевший. После того, как все разошлись, он подошёл к Казакову и спросил: «С чего предполагаете начать?». «Да бог его знает, – устало ответил тот. – Может, они сами или вы чего-нибудь предложите. Время до первой недели ещё есть».
Сергей Иванович хотел, было, сказать, что он на такие роли не нанимался, что он любит, когда всё ясно-понятно и задачи заранее определены, а в такую вот дрессировочную идеологию он не верит и поверить не сможет по-любому. Но что-то при взгляде на Казакова удержало его от высказывания недоверия.
Тамара сидела рядом со своим одногруппником, которого, как и Казакова, звали Андреем. Она и вообще старалась поддерживать хорошие отношения с соучениками, по возможности принимая участие во всяких коллективных студенческих мероприятиях, а Андрей-джуниор, как она называла его про себя, робея, даже за ней ухаживал. За Тамарой тянулась слава разведённой умной и опытной женщины, и это привлекало её сверстников.
Она же, в свою очередь, не поощряла, но и не отвергала знаки внимания со стороны большинства однокурсников, одновременно стараясь дружить с однокурсницами. Это было удобно с чисто практической стороны – всегда можно было узнать расписание, взять конспекты и узнать разные полезные, снижающие затраты на учёбу, вещи. Дружбы, впрочем, не получалось: скорее, это был дружелюбный нейтралитет. Тамара не делилась своей личной жизнью и не любила выслушивать исповеди других: ей хватало таких впечатлений вне стен университета. Однако интимная откровенность была непременным условием молодой дружеской близости, так что подруг, в отличие от хороших знакомых, у неё не было.
Андрей сначала удивился, увидев Тамару: в основном в аудиторию пришли студенты-хорошисты, активно разведывающие любые новые жизненные пути. Он начал с ней болтать, но Тамара слушала выступление Казакова очень внимательно – он