как хрупкое стекло: где-то в углу кто-то всхлипнул. Чувство безопасности испарилось, оставив после себя металлический привкус страха.
Минуты тянулись, как резина. Тишину нарушал только мерцающий свет аварийных ламп, отбрасывающий на стены дрожащие тени. Но ничего не происходило – лишь гул шаттла.
– Ждите дальнейших инструкций, – сказал я, стараясь звучать твёрже, чем чувствовал. С «ранговыми» мы отошли к дальнему углу отсека, где стены, покрытые паутиной трещин, напоминали о недавнем ударе.
– Слушайте внимательно. Повторять не буду, – начал я, переводя взгляд с одного лица на другое. Ганеш нервно теребил край халата, Айминь скрестила руки на груди, а Ролан, как всегда, стоял неподвижно, словно высеченный из гранита. – Ганеш, мне нужно, чтобы ИИ заработал. У донгла нет связи с сервером – мы слепые. Не знаем, что происходит снаружи, и это смертельно опасно. Собери свою команду и добейся перезагрузки системы любой ценой.
Ганеш кивнул, его тёмные глаза блеснули решимостью. – Я разберусь, – он резко развернулся и зашагал к «жёлтым», которые уже копошились у терминалов.
– Остальным: займите людей делом, – продолжил я. – Пусть проверяют герметичность, сортируют инструменты, хоть стены протирают! Лучше пусть руки заняты, чем мозги выдумывают худшее.
– Расходимся. Эйстейн, ты останься, – добавил я, заметив, как майор уже потянулся к оружейной.
Когда отсек опустел, я повернулся к нему. Эйстейн стоял, выпрямившись в струнку, его позывной «Викинг» красовался на шевроне, а татуировка с Мьёльниром на предплечье будто пульсировала в такт дыханию.
– Что думаешь о взрыве? – спросил я, наблюдая, как он сжимает кулаки.
– Не похоже на взрывчатку, – проговорил он, словно откусывая слова. – Звук был… глухой, словно что-то рвануло под землёй. Тем более – откуда здесь столько зарядов? И против кого? Мы первые на этой планете… если это вообще планета.
Его голос дрогнул на последней фразе, выдавая тревогу, которую он тщательно маскировал. – После такого удара там, где рвануло, мало что осталось. Если это был саботаж…
Я резко поднял руку, прерывая его. – Без данных выводы делать рано, – сказал я, больше пытаясь убедить себя. Где-то в глубине души копошилась мысль: а что, если «Первая волна» не просто исчезла? Что, если их стёрли?
Оглядевшись, я заметил, как жёлтая группа Ганеша металась по отсеку. Его люди, словно заведённые, носились между панелями, их тени мелькали на стенах.
Пока было время, я активировал донгл. Перед глазами поплыла голограмма схемы шаттла – словно прозрачный муравейник из переплетённых коридоров и отсеков. Отсек крио-сна, душевая, раздевалка, медблок… всё, что мы уже освоили. Капитанская рубка маячила красной иконкой – доступ только для «ранговых».
Остальное: оружейная с арсеналом, моторный отсек, где спали реакторы, лаборатория с заблокированным оборудованием и комната приёма. Серые зоны на схеме – стыковочные узлы и технические тоннели – казались слепыми пятнами.
Ганеш