в старинных соборах и даже пытался разъяснить, в чем была причина успеха эпохи Возрождения. Правда, он часто путался в датах и сложных именах итальянских художников, но этого никто не замечал, тем более что он неизменно вытаскивал привезенное из Европы коллекционное итальянское вино. «Цена – от трехсот евро за бутылку. Специально привез для вас», – подчеркивал он под одобрительные возгласы окружающих.
Его реноме продвинутого менеджера, хорошо знающего европейскую культуру и при этом не забывающего особенности местного менталитета, росло. Авторитета ему добавлял и тот известный в узком кругу факт, что у него три жены, и все они очень ценят его.
«У меня три жены – одна первая, вторая молодая, а третья умная», – под одобрительный смех делился он с друзьями. «Кыке, выходит, жизнь у тебя удалась?» – спрашивали его уважаемые люди. «Жаловаться не буду. Все хорошо!» – отвечал он. «Ну, может, еще четвертую заведу, только пока не знаю зачем, я ведь не железный…» – смеялся он вместе с дорогими друзьями и открывал очередную бутылку вина, привезенного из Флоренции…
Гром грянул, как обычно, неожиданно. Племянник Адилет, который к тому времени уже занимал пост министра, вдруг попал в немилость и был с треском уволен со своей должности. Более того, на него завели уголовное дело, и только предупредительный звонок от друзей позволил ему буквально за сутки до ареста перейти реку Чу вброд и добраться до Алматы. Оттуда он сел на ближайший рейс в Дубай и надолго затих в заблаговременно купленных там апартаментах.
Кыялбеку повезло меньше, его арестовали прямо в офисе и на два месяца посадили в СИЗО. Это время ушло на то, чтобы договориться о своей судьбе с новым руководством холдинга, прокурором и судьей. Благо все они оказались его знакомыми, с которыми раньше он нередко проводил время в сауне. Удалось выйти из тюрьмы и даже закрыть дело, но практически все имеющиеся активы – машины, недвижимость, валюту – пришлось передать в новые, позаботившиеся о его судьбе, руки…
– Ты сам во всем виноват, надо было не по Италиям ездить со своей мимозой, а с новыми людьми налаживать контакты. Теперь нам лучше не встречаться, – заявила ему Зарина, когда он пришел к ней сразу после СИЗО.
– Я же тебе это все купил, подарил, а теперь ты меня же и выгоняешь? – возмутился Кыялбек.
– Юридически все записано на меня, и слава богу, а то бы забрали, – раздраженным тоном заявила она.
Спорить с молодой, но внезапно потерявшей к нему уважение Зариной он не стал и, в сердцах хлопнув дверью элитной двухкомнатной квартиры, ушел…
Ландыш была более мягкой.
– Я знаю. Ты же на мне все равно не женишься, – интеллигентно сказала она и посмотрела на него своими глубокими печальными глазами. – А мне надо дальше жить, о сыне заботиться.
– Знаю, – передразнивая ее, огрызнулся Кыялбек и, мягко прикрыв дверь подаренной ей трехкомнатной квартиры, ушел…
Эркегуль, напротив, была далека от языка дипломатии и, увидев