перед ним. Да и перед Шопеном тоже. Закончив и поклонившись доброжелательным аплодисментам, ты хотела уйти со сцены, но на неё вдруг поднялся он.
– Как насчёт фантазии-экспромта?
Нот у него в руках не было. Он спрашивает, как насчёт того, чтобы он сыграл ещё одно произведение? Или что? Ты не очень понимала, чего именно он от тебя хочет, и тогда ему пришлось пояснить:
– В четыре руки.
Тебя прошиб пот. Шопен? В четыре руки?
С ним?
Ты ничего не могла ответить, и он счёл это за согласие. Остальные зааплодировали, и ты с ужасом поняла, что уже поздно отказываться.
Он сел рядом с тобой, и ты почувствовала, как заледенели пальцы. Такое нечасто, но случалось, когда ты сильно нервничала. Не самый подходящий момент. Ты боялась, что ничего не получится. Что пальцы не будут сгибаться, мозг не будет успевать за временем и распределением партий, что сердце не прочувствует музыку. Что этот эксперимент провалится, не успев начаться. Ты не могла вспомнить ни одной ноты, хотя очень любила эту фантазию. Но он коснулся клавиш, увлекая тебя за собой, – и страх исчез. Он взял на себя сложную часть, и ты с облегчением смогла раствориться в звуке. Вы сыграли просто превосходно, и даже слушатели потом отмечали вашу слаженность и сочетаемость. Это было невероятно.
Это было незабываемо.
Оказалось, что вы жили не так уж далеко друг от друга. Ты не хотела расставаться и попросила его проводить тебя.
– Говорят, в этом районе было совершено одно из тех ужасных убийств, – поёжилась ты.
– Я прослежу, чтобы с тобой ничего не случилось.
Правда.
Больше всего тебе хотелось пригласить его домой, но ты побоялась показаться легкодоступной. Ты никогда не чувствовала ничего подобного после двух встреч. Если уж начистоту, ты вообще никогда такого не чувствовала. На лайтпостере автобусной остановки возле твоего дома пестрела афиша недавно открывшейся большой выставки современного искусства. Ты бездумно смотрела на неё, пытаясь сообразить, как бы вам ещё увидеться. Нужно заставить себя попросить его номер телефона. А что, если он не заинтересован?
Он перехватил твой взгляд, прочитал афишу.
– Интересно, – сказал он.
Ты не любила искусство. Особенно современное.
– Я бы сходила, – отозвалась ты.
– Правда?
С тобой – куда угодно.
– Да.
– Рано утром или поздно вечером?
– Что? – не поняла ты.
– Идти нужно, когда меньше посетителей. Обычно их мало после открытия и перед закрытием.
– А, ну да. Наверное, вечером, – ответила ты.
Вечером больше вариантов для продолжения общения.
– Завтра?
Ты кивнула, стараясь не улыбаться так сильно, пытаясь унять бьющуюся наружу радость.
– Я заеду за тобой в семь.
– Хорошо.
– Тогда до встречи.
Он улыбнулся и, кивнув на прощание, стал уходить.
– А… – ты достала из кармана телефон, –