Gehen wir zu diesem Finn. (Зови этих врачей. Идём к этому финну.)
Франц Майер растоптал сигарету и, вскинув правую руку вверх и получив ответный аналогичный жест, отправился обратно в специальную лабораторию Фридриха Ульрайха. Когда он в неё вошёл, врачи как раз заканчивали вводить слабительные в русского парня.
– Meine Herren, machen Sie Schluss und gehen Sie zu Otto Makkanen im 27. Bezirk. (Господа, заканчивайте и направляйтесь к Отто Макканену в 27 палату.) – сказал Гауптшарфюрер.
– Er starb. (Он же умер) – ответил один из докторов.
– Herr Standartenführer befahl, zu ihm zu gehen. (Господин Штандартенфюрер приказал идти к нему.) – сказал Франц Майер.
– Okay, wir sind in 5 Minuten da. (Хорошо, через 5 минут будем на месте) – ответили врачи.
– Großartig. (Отлично) – сказал Гауптшарфюрер.
Через 5 минут четверо господ пришли в 27-ую палату, где лежал финн. Технически, он всё ещё был жив. Сердцебиение ещё чувствовалось, но очень слабое. Его дыхание было тихим и неровным, словно шепот последних прощальных слов, которые он не успел произнести. Глаза его, прежде исполненные силы и страсти, теперь отражали лишь тень уходящей жизни. В темных волосах умирающего играли лучи заката, словно последние лучи надежды, слабо освещая его молчаливую скорбь.
– Er wird nicht überleben. (Он не выживет) – сказал один из врачей.
Фридрих Ульрайх всё-таки решился прямо спросить:
– Ist es möglich, das Implantat dieses Finnen zu nehmen und es in diesen Russen einzusetzen? Wir müssen experimentieren. Wir müssen es versuchen. (Можно ли взять имплант этого финна и вставить в того русского? Нам нужно проэкспириментировать. Мы должны пробовать.)
– Aber das ist ein Risiko, Herr Standartenführer. Die Wahrscheinlichkeit, dass der Russe stirbt, liegt bei 90 Prozent. (Но это риск, господин Штандартенфюрер. С вероятностью 90 процентов русский умрёт.) – предупреждал врач.
– Können Sie das tun oder nicht? (Вы можете так сделать или нет?) – спрашивал Штандартенфюрер.
– Herr Standartenführer… (Господин Штандартенфюрер) – начал было врач, но пистолет «Вальтер Р38», который находился у его виска, остановил его речь.
– Okay, lassen Sie mich die Frage anders formulieren. Entweder führen Sie eine Operation durch, um ein Implantat von diesem Finnen auf diesen Ivan zu transplantieren, oder Ihre Gehirne sind auf der ganzen Station verstreut. (Хорошо, поставлю вопрос по-другому. Или же вы проводите операцию по пересадке импланта с этого финна на того Ивана, или же ваши мозги разлетаются по всей палате.) – говорил Фридрих Ульрайх, пока его адъютант направлял свой «Вальтер» на другого врача.
– Ich zähle bis drei. Es ist deine Entscheidung. Eins… zwei… (Я считаю до трёх. Выбор за вами. Раз…Два…) – продолжал Штандартенфюрер.
– Der Einsatz wird etwa sechs Stunden dauern, Herr Standartenführer. (Операция продлится около шести часов, господин Штандартенфюрер.) – перебил врач.
После этих слов Штандартенфюрер Фридрих Ульрайх, как и Гауптшарфюрер Франц Майер, опустил свой «Вальтер» с виска доктора.
– Ich bin in sechs Stunden zurück, meine Herren. (Вернусь через 6 часов, господа) – сказал Фридрих и вместе с адъютантом Францом Майером покинул палату.
3-е октября 1939-го года. Секретный концентрационный лагерь СС «Osthoff» в районе города Данциг. 13:15 дня по местному времени. Камера для заключённых номер 125.
Александр Петренко еле очнулся у себя в камере. У него очень сильно болела голова. Он совершенно не понимал, что происходит и где он находится. В голове была какая-то каша. Александр, было, попытался осмотреться, встать на ноги, но он тут же упал. Однако, рассмотреть, что было вокруг, Петренко смог. Он находился в камере, со всех сторон которой были решётки. Слева, через