ная вышка – чистый анахронизм в современном мире высоток – скорее, дань традиции, уже давно ставшая опознавательным знаком для ориентирования в городе. Но, тем не менее, имеющая смотровую башню с площадкой, возвышающуюся над зданием самого депо. В ней был даже медный колокол, но очень маленький, чисто символический, напоминающий о давно прошедших временах. Четверо металлических ворот для заезда пожарных машин, со старинным гербом дружины, изображающим нечто вроде ведра с льющейся на пяти языковый пламень водой, обычно в теплое время года были распахнуты настежь. Внутри бокс сверкал чистотой, стояли кое-какие приспособления для несложного ремонта, на гладком бетонном полу угадывалась закрытая панелью смотровая яма. На верхнем этаже находились комнаты для персонала и кабинет начальника. Ну и как же без него – знаменитого блестящего шеста для скоростного спуска, уходящего вверх, через большой проем, на второй этаж.
Снаружи депо было огорожено аккуратным забором, внутри которого в идеальном порядке содержался плац, достаточно вместительный и разлинованный непонятными для гражданских лиц линиями. Дальнюю часть плаца занимали спортивные снаряды и сооружения для специальных тренировок.
Хотя уже давно были созданы роботы, заменяющие людей на многих опасных работах, в пожарном деле эти новшества еще не заняли доминирующего положения. Конечно, они существовали и успешно применялись – и мощные, и небольшие машины, способные работать в немыслимой для человека жаре, подающие воду с большой скоростью и управляемые радиосигналами или собственными термодатчиками. Но в помещениях, загроможденных чем-либо, с лабиринтами комнат и плохой видимостью, где нужна была маневренность и быстрота оценки ситуации, они еще не могли заменить человека и зачастую были практически бесполезны. Все же никакой искусственный интеллект не мог превзойти в некоторых делах людскую способность к нелогическим действиям и его животную интуицию.
НОВИЧОК
Дружина состояла в основном из опытных специалистов по тушению пожаров. Мало кто уходил из нее добровольно или принудительно – на памяти был относительно давний выход на пенсию ветерана пожарного дела и совсем свежий – связанный с переездом человека в другой город. Народ был в основном зрелый, незлобивый, даже добрый между собой до такой степени, что смены сдавали и принимали зачастую на доверии, не проверяя уровень и давление в резервуарах на машинах, что вообще-то было нарушением общепринятых правил и устава дружины. Но, как уже было сказано, их возраст и опыт не допускал халатного отношения к делу.
На смену уехавшему в другой город прибыл или, правильнее, был принят на службу, недавний выпускник шестимесячных пожарных курсов – лет тридцати высокий худощавый мужчина, решивший, как он сказал экзаменационной комиссии, в корне поменять свою жизнь. Что его толкнуло на это – никто из дружины его пока не спрашивал. Мало ли бывает в жизни чего. Конечно, все приглядывались к новичку, прислушивались к его ответам, внешнему виду в боевой амуниции, скорости реагирования и прочему, что могло повлиять на слаженность работы в случае реального вызова на пожар. Пока все было вроде нормально. Очередные учения показали его соответствие минимальным навыкам, требуемыми данной профессией. Осталось только проверить его в деле.
ПЕРВЫЙ ПОЖАР
Как обычно бывает, настоящую тревогу вначале принимают за очередную учебную. Когда завыла сирена и на обеих этажах здания заморгали красные лампочки, отряд привычно и с шутками быстро собрался, загрузился в свои красивые и мощные машины и ожидал сигнал отбоя. Однако на этот раз по радиосвязи старшему группы передали конкретный адрес, ворота отъехали в одну сторону, и вся техника с включенными сиренами и мигалками двинулась на окраину города, в сторону промышленной зоны.
Бойцы теперь узнавали друг друга в основном по номерам, нанесенным с двух сторон тела на несгораемом защитном костюме. Небольшие номера были также на рукавах, плечах, коленях и шлеме. Эти номера закреплялись за пожарниками на все время их службы, потому часто они звали друг друга уже не по именам, а номерами. Со временем у многих членов дружины имена были вытеснены цифрами: «Семнадцатый, хватит храпеть! Восьмерка, есть сигарета?». Новичку присвоили номер двадцать два.
Горело, точнее, дымило из верхнего окна и щелей закрытых ворот здания, похожего на склад и целиком покрытого снаружи гофрированным металлом. Пламя было где-то внутри, потому приехавшим его гасить пока не был известен истинный масштаб возгорания. Но внешние признаки выдавали, что там произошло нечто серьезное – металлическую крышу местами уже повело, стены начали чем-то облазить и шелушиться, голые руки на расстоянии чувствовали исходящий от них жар. Как бы там ни было, требовалось что-то открыть, чтобы оценить уровень этой беды и вообще принять меры к ликвидации пожара. Пока еще не было связи с владельцем склада и что там хранится, а вероятнее всего – уже в прошедшем времени – хранилось, было еще не известно.
С большой осторожностью и всеми необходимыми мерами безопасности были срезаны замки и открыты одни ворота. Как и ожидалось, пламя с ревом выскочило и несколько секунд свирепствовало из проема. В его сторону сразу же были отправлены струи воды с пеной. Через