поворачиваюсь к Даше, ловлю её глаза в пол-лица и освобождая руку, говорю:
– Дашенька, не мешай.
Конечно же он захочет воспользоваться таким моментом и пока я к нему спиной, раскроить меня, этой самой битой, по… какому-нибудь шву. Он близко. И вот он уже в замахе. Я же, в этот самый миг, окончательно освобождаюсь от Дашиных рук и не обращая внимания на её ещё больший испуг и мотание головой, плавно, по крайней мере стараюсь, чтобы так получилось, отодвигаю её от себя.
Резко разворачиваюсь. Верхний конец биты находится в верхней мёртвой точке. Я, мгновенно дёрнувшись на него, становлюсь к нему ближе. Он на это не рассчитывал, а бита уже идёт с энергией удара. Но ему удаётся скорректировать и он кое-как выправляется, – отступает на шаг и отклоняется корпусом. Но я же тоже не стою – отклоняюсь назад и вправо. Бита, своим концом, проносится вдоль моего плеча и мимо моего носа. Он сердится:
– Ну! Падла!
Я же опять на него дёргаюсь, и теперь уже в боксёрской стойке. И он, разъярённый, скоренько пускает биту обратным ходом. Я опять отклоняюсь и… Вот теперь он мой. Инерция его раскрывает и мне не нужно блокировать обратное, прямое движение биты в мою голову – полшага к нему и встречный, резкий удар правым локтем ему в челюсть:
– Клякц. – тихим щелчком она срывается с петель.
Замах, на моментально просевшей инерции, доносит ослабевшие руки до середины моей спины, где бита из них и выскальзывает. На свой правый бок он падает уже без сознания.
Быстро осматриваюсь – первый уже пытается опереться на руки, второй и не пытается встать, а просто держится за ногу и мычит сквозь зубы, а третий, то бишь последний, как завалился, так пока и лежит.
Конечно, всё подкатило очень кстати. А сколь я лёгок, резок и точен! Аж у самого дух захватывает. Да, значит это не случайность. Х-м. А каков кураж! Забыл обо всех своих треволнениях! Может в машине ещё кто…
И тут же чувствую как Даша обхватывает мою руку своими ладошками и привалившись грудью к спине, выглядывает из-за меня. Я чуть поворачиваю голову и скашиваю глаза на её профиль:
– Чё они хотели-то?
Даша мотает головой и недоумённо констатирует:
– Ты их… убил.
– Да ладно. Оклемаются щас.
Даша, за руку, разворачивает меня к себе. Мы встречаемся глазами. Я смотрю спокойно и… Вот ничего не могу с собой поделать – мои губы сами растягиваются в улыбке! И настроение на подъёме. Но я, сдерживаясь, лишь слегка усмехаюсь. Она же смотрит так, как будто бы видит меня впервые.
– Да-аша, ну чего ты…
– Илья, их же… трое!
– Ой, я тебя умоляю, хоть тридцать… – и я улыбаюсь уже откровенно…
Откуда у меня эта весёлость, понять не могу. Да и разбираться с этим, если честно, совсем не охота – билет-то всё равно ж в один конец. А тогда и чего?! Вон и Дашины губы тоже дёргаются своими уголками и она даже кхыкает, но её ответная улыбка получается какой-то грустной и Даша, возвращаясь в, никуда не девшиеся, обстоятельства, со сдерживаемым испугом спрашивает:
– Что