и сосредоточившись, трогает машину…
На шару
Пятнами света выхватывая набегающую дорогу и то, что вдоль неё, да изредка вспыхивая стоп сигналами, машина скрывается в темноте.
Стою, всматриваясь в ночное пространство, всё ещё улавливая звук работающего мотора…
Наконец всё окончательно стихает. В наступившей тишине лишь слышен, приглушённый расстоянием, голос диспетчера, настойчиво что-то требующий от загустевшей темноты, да очень далёкий и размытый шум города…
Разворачиваюсь и иду к этим троим. Останавливаюсь в паре шагов от них и, на арестантский манер, приседаю на корточки. Медленно окидываю взглядом всю троицу – каждого. Да, покалеченные суставы дают о себе знать – любое неосторожное движение тотчас же вызывает болевой прострел, так что лишний раз и не пошевелишься, но даже и в таком состоянии, на их угрюмых лицах читается неприкрытая ненависть и презрение. И, как и ожидалось, уяснение расклада ситуации не заставляет себя ждать:
– И чё?.. В натуре… в больничку нас… потаранишь? – хрипловатым голосом спрашивает тот, у которого вывернуто плечо.
– Зря ты… м-м! С-сука! – меняя положение тела и сморщившись, от внезапной и простреливающей боли в ноге, вступает другой, – впрягся за эту лохушку, залётный.
– Ты… – кося глазами на подельника и осторожно поддерживая своё больное плечо, первый дополняет, – гнилушками вкури. Её насадили… Развод гр… А-а-эий… – прерывается, морщась от боли, но договаривает. – Развод грамотный. Она забашляет.
– Или… в прикрут… – не меняя положение ноги и с паузами, добавляет второй, – зажигалкой… Тебе… вилы, залётный. Вали… пока банкуешь.
И дальше всё, продолжения не следует – всё сказано. Да и я, понимая, что они правы, просто молча смотрю на них – так и будет. Если только…
Достаю из-за пояса ствол и просто держу его в руке:
– Лопатники и остальное… – пальцем показываю на землю перед собой.
В ответ молчание и скептические ухмылки. Да, не из пугливых – битые. Снимаю пистолет с предохранителя и взвожу ударник:
– Чё, не рубите? Валить на глушняк не с руки…
До них доходит, что если не выполнить, то я каждому прострелю по одной конечности и нехотя, они достают всё из карманов и бросают всё это ближе ко мне: три телефона; пять банковских карточек; несколько денежных купюр. Начинаю всё собирать, всё кроме денег – их я оставляю на месте…
Можно было бы, конечно же, ствол сейчас и не задействовать, а просто вломить каждому ещё по чуть-чуть и всё. И они бы подчинились. Но… Тогда, скорее всего, у меня не получится сыграть тот сценарий, который высветился в моём мозгу, буквально только что – всё пойдёт не в цвет, как говорится, по беспределу. Ствол же, априори, внушал уважение к просьбе, которая являлась частью моей нечаянной задумки:
– Ключи от машины
Отвечает тот, кто придерживает руку:
– В замке.
– Вторые.
– Одни.
Ладно. Запихнув всё в накладные карманы рубашки, поднимаюсь и иду к машине.