пастей, нити срывающихся слюней с нижних челюстей и сам полёт тела в галопе…
Питбуль в прыжке – рычание, мышцы волнами, сам вытягивается, пасть раскрыта – мне в горло. Одномоментно с его прыжком, я отстранился вправо и без размаха – от плеча, левым кулаком, ударил ему в башку – за пастью, чуть сверху вниз. Нижняя челюсть пса резко сместилась к его же левому уху и вниз, с одновременным разворотом башки затылком к лапам и изменением вектора прыжка – вправо от меня и вниз. Питбуль утробно рыкнул и тут же взвизгнул от дошедшей боли. Его тело сбило с лап овчара и вместе с ним пролетело перед мордой дворняги. Овчар зарычал, елозя на боку по земле и дёргая лапами, в попытке вскочить, а питбуль, перелетев через него, глухо ударился о землю и застыл без движения. Дворняга затормозила. Я развернулся вправо. Дворняга поменяла вектор и хотя ей явно не хватало скорости, она всё равно прыгнула, оскаливая клыки и нацеливаясь на мою правую ногу.
В тот же самый миг я, приседая, правой ладонью резко, с ударом схватил её за холку. В эту же секунду вскочил овчар и начал движение в мою сторону. Распрямляясь и сохраняя инерцию полёта дворняги, я поменял вектор этой самой инерции – мордой влево вдоль себя и вверх выше своей головы. В следующее мгновение я резко развернул её вправо и лапами вверх. Дворняга пыталась крутить своей башкой и яростно, с визгом взвыла.
Овчар… Он уже находился в боевой готовности, с намерением напрочь откусить какую-нибудь часть меня, но… Он не успел прыгнуть. В этот самый миг, подхватив второй рукой и с ускорением – спиной вниз, я обрушил ему на хребет дворнягу. Овчар, как от удара паровым молотом, раскинув лапы в стороны, грудью вломился в землю. Утробное рычание, собачий визг и звук ломающихся костей, раздались почти одновременно. Отлетев в разные стороны, дворняга и овчар больше не издали ни звука…
От волчьей стаи, когда она охотится, отбиться почти невозможно. Смерть одного, двух, даже трёх членов стаи, если стая большая, не останавливает их стремления завалить добычу. Но это волки. Псы, они псы и есть – ни что так не осаживает псовую стаю, как визг и предсмертный хрип одного из своих сородичей…
Отставшие затормозили свой бег и остановились метрах в пятнадцати от меня и уже не гавкали. Вздыбив холки, опустив хвосты и тихо рыча, издали тянулись носами к трупам. Всё – дальше они не решились. Лишь один, совсем молодой пёс, выдвинулся ближе ко мне и звонко лаял, ворочая башкой во все стороны и повиливая хвостом.
Взглядом я отыскал главную суку и пристально посмотрел ей в глаза. Встал поудобней. Она же не стала ждать – резко развернувшись и даже не оглядываясь, она затрусила прочь, уводя за собой остатки стаи. Всё. Максимум пара десятков секунд на круг.
Внезапно подкатила тошнота. Состояние как в нокдауне – я еле успел опереться рукой и отстраниться. Пустой желудок тупо попытался вывернуться наружу. Несколько секунд пытки:
– Фух. Твою мать. – вроде бы всё.
Полой рубашки я вытер рот и морщась, сплюнул кисло-горькую гадость.