так же, как и квартира, потому что хозяева, оставив двери открытыми, скрылись в неизвестном направлении.
Будь я на их месте, тоже бы не осталась в родных стенах, но у меня была защита серьезная. Она зарегистрирована в паспортных данных в графе национальность. Но зайти в чужой дом в отсутствии хозяев нереально. Мало ли что пропадёт, потом долго и нудно придётся доказывать, что ты зашёл в дом просто позвонить, а не прихватить с собой предмет кухонной утвари. Учитывая это обстоятельство, я попросила соседку составить мне компанию.
Пройти десять шагов было не так-то просто – свист пуль доносился с улицы и парализовывал страхом. Казалось, они пролетают прямо над ухом. Я боялась представить, что же творится на улице. Конечно, можно было и проверить, но на улицу никого не выпускали во избежание несчастного случая. На первом этаже стоял парнишка, совсем ребёнок, и со слезами в голосе просил:
– Я прошу, не выходите, вдруг случайно зацепит. Пуля – дура.
Очень скоро я в этом убедилась. Причём, не один раз. Но об этом – чуть позже.
Соседка, женщина строгая, согласилась составить мне компанию. Надо ли говорить, с каким чувством мы переступили порог пустой квартиры? Я не успела набрать номер, как дверь с шумом распахнулась и на пороге возникли два вооружённых парня. Один был с автоматом, другой держал в руках незнакомый предмет. Мы внимательно изучали друг друга – они не ожидали увидеть двух женщин славянской внешности. Мы, в свою очередь, о национальности нежданных гостей не думали.
Они оба были чернявы и заросшие щетиной по самые брови и от этого казались страшными до умопомрачения. У одного на руке красовался кусок зелёной тряпки. У второго такая же тряпка была повязана на голове. Как я упустила из вида, что соседка училась в Тбилиси? Долгое время, находясь среди грузин, она впитала в себя специфический акцент, который, как известно, не исчезает полностью, а в период душевного волнения лезет наружу. Этот акцент теперь и вылез.
Она произнесла только одно слово, но с ярким, специфическим акцентом:
– Наши?
Этого оказалось достаточно. Молодые люди кинулись к нам, и принялись автоматами оттеснять в спальню.
– Ваши мужья наших жён и матерей… – Говорили они горячо и быстро, но когда я почувствовала на себе тяжесть чужого тела, невольно вырвалось:
– Я так не могу. Может, познакомимся? Или мужа пригласим?
Упоминание о муже мигом отрезвило напавшего.
– Где он?
– Дома, где же ещё?
Парень рванулся по комнатам, опрокидывая стулья. Он казался совершенно обезумевшим.
– Где он?
– В соседней квартире. Мы соседи, позвонить зашли.
– Вы не хозяева?
– Нет. Говорю же – соседи.
– А хозяева где?
В ответ оставалось только пожать плечами.
– Документы!
Он сказал это таким тоном, что я, казалось, слышала голос фашиста, требующего аусвайс.
– Документы