Ей всего десять лет, да и общались они совсем мало. Тем более, этот Мартин так выпендривается, Анюта же такого не переносит.
М а м а. Только ей такого не говори, ей-то он нравится. Наверное, это не очень серьезно, но я думаю, она сама так не считает. Меня бы в десять лет очень обидело, если б мои переживания не воспринимали всерьез. У нее ведь даже нет шанса проверить, насколько он ей нравится, мы просто утаскиваем ее за собой, и все. А что будет, когда ей исполнится пятнадцать, шестнадцать? Мы так и будем считать, что все это несерьезно?
Молчание.
П а п а. Маечка, не переживай. Хочешь, предложим Ане позвать Мартина с нами попутешествовать какое-то время? Мы можем заехать за ним на осенние каникулы и взять его с собой недели на две. Этого времени ей вполне хватит, чтобы понять, какой он воображала, и перестать по нему вздыхать.
М а м а. Или наоборот.
П а п а. Ну или наоборот – влюбиться в него по уши, ну тогда на месте будем смотреть. Может, у них великая любовь, но я почему-то в этом сомневаюсь.
М а м а. Вообще, хорошая мысль. Все-таки ты такой молодец, Тим.
П а п а. Конечно, это всем известный факт. (А еще обвиняет Мартина в том, что тот выпендривается.)
Родители заснули, а я еще какое-то время лежала и думала. Какие все-таки папа с мамой милые и заботливые! Мне прям стало обидно, что Мартин мне не нравится взаправду. Если бы это не было обманом, я была бы просто счастлива от идеи пригласить его поездить с нами. Я немного подумала, как бы увильнуть от этого предложения, не выдав, что я в него не влюблена, но ничего не придумала и заснула.
Эта ночь, как и предыдущие, прошла без снов. В принципе, меня это не очень расстраивало, просто ночь как будто проходила быстрее и я как-то хуже высыпалась. Ну и с фантазией началась какая-то беда, я об этом уже писала.
Утро дня Х, в который мне нужно было продать сны и успеть на премьеру, началось как обычно: все проснулись, позавтракали оладушками с земляничным вареньем (все-таки в разбитом сердце есть свои преимущества), папа немного порешал с нами математические задачки и почитал из книжки по мировой истории, а потом мы порепетировали с мамой новую песню. После этого все занялись своими делами: папа пошел с мольбертом в бухту рисовать, мама села с гитарой думать над очередной песней, за Кирой прибежали соседские девочки, и они отправились к ним во двор играть в разбойников. Они и меня звали, но я подговорила дедулю, и он сказал родителям, что перед спектаклем мы с ним собираемся в ботанический сад. Дедуля просто клад: согласился мне помочь, даже не требуя объяснений. Когда мы прибыли к дверям Лавки снов, он вопросительно посмотрел на меня, но ничего не спросил и сказал, что будет ждать в баре через дорогу, после чего мы с ним распрощались. Я немножко постояла у двери, собираясь с духом. Я твердо решила продавать сны, но мне все равно было страшно, и сердце просто колотилось в груди. В очередной проверив, лежит ли расписка в кармане, я облегченно выдохнула – обидно было бы ее оставить дома. Наконец я тронула дверь, она оказалось незапертой, и вошла. В этот раз в приемной