нет ответов». По спине ее пробежал холодок удовольствия, ибо она по части ответов была докой. Едва научившись говорить, Джулия уже командовала сестрами, указывала на возникшие проблемы и подсказывала пути их решения. Порой девочки злились, однако признавали ценность того, что в доме имеется свой «спец по устранению неполадок». То одна, то другая прибегала к ней и робко говорила: «Джулия, у меня проблема». Речь шла о мальчике, строгом учителе или потере монисто, взятого поносить. Джулия загоралась и, потирая руки, намечала план действий.
– Если ничего не выйдет с баскетболом, я, вероятно… – Уильям осекся, вид у него был такой же растерянный, как у Чарли минуту назад; он завис – будто в надежде, что концовка фразы чудодейственно возникнет сама.
– Вероятно, станешь преподавателем, – пришла на помощь Джулия.
– Здорово! – одобрила Эмелин. – Тут неподалеку живет один симпатичный преподаватель, за ним женщины ходят табуном. У него такие классные пиджаки.
– И что он преподает? – спросила Сильвия.
– Не знаю. Какая разница?
– Большая.
– Преподаватель! – произнес Чарли таким тоном, словно речь шла об астронавте или президенте Соединенных Штатов. Жена его всегда мечтала об учебе, но образование ее закончилось на средней школе, а сам он бросил колледж после рождения Джулии. – Это что-то с чем-то.
Уильям кинул на Джулию взгляд, в котором сквозили благодарность и что-то еще, застольная беседа потекла дальше.
Вечером, когда вдвоем они вышли прогуляться, Уильям спросил:
– С чего ты взяла, что я буду преподавать?
У Джулии запылали щеки.
– Я хотела помочь, а Кент сказал, ты пишешь книгу по истории баскетбола.
– Вон оно что. – Уильям даже не заметил, как выпустил ее руку из своей ладони. – Это всего лишь наброски. Я даже не уверен, станут ли они книгой. Еще неизвестно, во что это выльется.
– Все равно это круто. Я не знаю другого такого студента, который в свободное время пишет книгу. Это очень серьезно, вполне в духе будущего профессора.
Уильям пожал плечами, но идея в него явно проникла.
Джулия шагала в тени высоченного Уильяма. Мужчина, только еще юный. Пльзень притих под темно-синим небом. Уильям и Джулия вошли в проулок. Правее виднелся шпиль церкви Святого Прокопия, в которую семья Падавано ходила на воскресные службы. Джулия представила младшую сестру, которая, укрывшись за стеллажом с научной фантастикой, целуется, не обращая внимания на резкий свет потолочных ламп. Она взяла Уильяма за лацканы пиджака и потянула к себе: пригнись.
Он понял и нагнулся. Его губы встретились с ее губами, нежными, теплыми, и они прижались друг к другу в центре улицы, в центре своей любви, в центре Пльзеня. Джулии понравилось целоваться с Уильямом. До него она целовалась лишь с парой мальчиков, которые подходили к поцелую так, будто раздался стартовый выстрел перед спринтом. Финишной чертой предполагался, видимо, секс, но ни один из мальчишек и не надеялся зайти столь далеко и лишь старался одолеть