что в конце этой недели он должен на пару дней уехать. Вечером, немного потренировав Рико, я представила его как моего ассистента, чем несказанно обрадовала Якова.
Прошла почти неделя. Мы с Рико и Джоем днем усердно трудились в воздухе, а вечером Яков и я сидели допоздна, анализируя полученные данные. Дискуссии доходили иногда до открытых баталий:
– Яков, ты снова уперся в этот алгоритм. Не работает он здесь. Надо на это посмотреть совсем в другом ракурсе.
– В твои годы я тоже думал, что я умнее всех. Но прежде чем старое порушить, надо новое создать.
– Но если только старое за основу брать, так никакого прогресса не будет, так и будем в пещерах сидеть.
В ответ дерзила я.
Рико же в это время занимался окультуриванием местного населения – давал концерты для обитателей базы.
Этим вечером Яков сказал, что он улетает на два дня завтра утром. Мы обсудили программу на время его отсутствия. Сердце у меня застучало. Вот он шанс. Наконец-то. Я еле дождалась, когда Яков уйдет. Надо было проложить нужный мне маршрут полета на карте. Я выбираю ближайшее ущелье, ведущее к К2. Мне оно понравилось тем, что в нем нет альпинистских базовых лагерей. Значит, там безлюдно и никто не помешает. Рико я только высокопарно изрекла:
– Я надеюсь, что завтрашний день будет для нашей миссии успешным и мы сможем наконец-то достичь поставленной цели.
Карту с новым маршрутом я подала Джою, когда мы были в воздухе. Он уже взял старое направление; глянув на карту, на какой-то момент даже растерялся. Покачав головой развернулся и полетел по нужной траектории, нехотя проронив:
– Над этим ущельем мы вообще-то стараемся не летать из-за повышенного риска. Там проходит у них наркотрафик в Европу. Контрабандисты могут принять наш вертолет за полицейский и обстрелять.
Я возразила, вспомнив слова Юргена: «В устах политиков демагогия – могучее оружие».
– Я надеюсь, мы не спасуем перед ними для достижения процветания наших стран.
Мы с Рико еще больше усердствовали в наших измерениях на новом маршруте.
И вот она перед нами гордая, пусть сколько угодно говорят, что покоренная, – нет, не покорившаяся в своем холодном величавом безмолвии, скалисто-ледяная гора. Неприступная, грозная, берущая жизни приглянувшихся ей людей, из числа явившихся без приглашения, желавших обуздать ее свободный нрав.
Я объясняю Джою, что он должен сесть несколько выше на плато. Нас с прибором высадить и лететь примерно тридцать миль назад по центру ущелья. Потом с той же скоростью вернуться за нами, сохраняя ту же траекторию полета.
Мы настраиваем приборы. Я вручаю Рико кинокамеру, предупреждаю, что он должен снимать, что бы ни случилось, и ни во что не вмешиваться. Достаю Тедди. С Тедди в руках сначала спускаюсь с плато в небольшую ложбинку, а затем поднимаюсь по склону горы до другого, более высокого, небольшого непосредственно перед стеной, плоско лежащего камня в виде плиты, скошенной вниз по направлению к горе. Я встаю на