прилично говорила, понимала и писала. Школьные экзамены сдала бы без проблем, но вот с собеседованием в высшее учебное заведение могла не справиться. На семейном совете предки решили не ехать на море в следующем году и вложиться в моё будущее. Я нисколько не возражала: иностранные языки привлекали меня куда сильнее белого песка, солёной воды и шведского стола. Другие правила, другая культура, иные мысли – невероятно круто! Во время двухнедельного путешествия старалась как можно больше общаться с англо- и франкоговорящими. Девушки за стойками отелей, официанты, продавцы, экскурсоводы… К концу тура мой словарный запас значительно пополнился, а вот энтузиазм несколько угас: мозг был перегружен впечатлениями. Пять стран за четырнадцать дней – кто угодно устанет! Домой мы улетали глубокой ночью, и, заняв своё место в самолёте, я тут же вырубилась. Пробуждение было кошмарным: пахло горелым, по полу стелился едкий серый дым, люди кричали и бежали вперёд с задних рядов. Мы поддались всеобщей панике, попытались прорваться незнамо куда, я отстала от родителей, упала, получила ногой по голове и потеряла сознание. Потом узнала: вскоре после вылета в багажном отсеке что-то загорелось. Пилоты сумели посадить лайнер, но отчего-то никто из членов экипажа не сумел открыть аварийные выходы. Огонь добрался до задних рядов, а как только дверь открыли – пламя радостно сожрало кислород из воздуха и охватило весь салон. Пожар не могли потушить минут десять, а когда справились – живых внутри уже не осталось. Я тоже умерла – чуть позже, чем остальные. Из багажного отсека выбрался обгоревший вампир, пробежался по салону и каким-то чудом уловил слабое сердцебиение под одним из кресел. Вытащил изуродованное тело, выпрыгнул вместе с ним из лишившегося крыши салона, подарил незнакомке второй шанс и скрылся в неизвестном направлении – видимо, опасался, что катастрофу повесят на него. Ни обращения, ни трансформации я не запомнила – пришла в себя уже в больничной палате. Первое, что увидела – внимательные серо-голубые глаза сидевшего рядом врача. Заметив, что пациентка вернулась в реальный мир, он помахал рукой и спросил:
– Как ты себя чувствуешь? – сказано это было по-французски, я слегка напряглась и ответила:
– En norme. Mes parents… Où sont-ils?1
– Мне жаль, – меня будто ударили в живот. Впрочем, шок быстро отступил. Ожидала, что заплачу или начну кричать, но ничего не вышло: все чувства словно притупились. Ощущалась лишь странная пустота внутри – душевная и физическая. Неужели из меня вырезали какие-то органы? Сглотнув слюну, я машинально провела языком по зубам. Что-то острое… Сломала? Внутренний голос насмешливо подсказал: «У тебя клыки выросли, дурында», и до меня наконец дошло.
– Я – вампир? – и почему меня спасли именно таким образом?
– Мы предпочитаем называть себя «выбравшие ночь», сокращённо «shoisi», – он широко улыбнулся, показывая собственные клычищи. – На каком месте ты сидела? Полиция должна установить твою