бы не подумал, что это начало новой тропы.
После двух часов бесцельных, как мне казалось, блужданий по этим труднопроходимым зарослям, мы вновь оказались на каменистой тропе. Она снова начала подниматься вверх, и мы с трудом карабкались в темноту. Спустя несколько часов мы упёрлись в препятствие. Я поднял голову: надо мной возвышалась неровная, почти отвесная стена красноватого зернистого камня с белыми прожилками. Я не очень разбираюсь в минералогии, но, скорее всего, это был мрамор. Местами бесплодный камень был покрыт сине-бурым лишайником, а в некоторых расщелинах торчали сухие ветви кустарника. Я не мог представить, насколько высока гора, поскольку освещения не хватало большое расстояние
Здесь мы сделали очередной привал перед трудным подъёмом. Отвесные стены не внушали оптимизма: на них не было и следа тропы. Но пятеро альпинистов, немного отдохнув, начали штурмовать неприступную, на мой взгляд, стену. Они вбивали деревянные клинья в едва заметные трещины, строя что-то вроде лестницы, и, обвязавшись верёвками, ловко карабкались по отвесной стене. Через минуту они исчезли на границе света и темноты. Через несколько минут сверху упала связка верёвок. Мы быстро закрепили на концах верёвок всё наше снаряжение, и оно тоже исчезло в темноте. Нам, оставшимся внизу, сбросили верёвочную лестницу. Я с усилием дёрнул её, чтобы проверить прочность, и осторожно начал подниматься по ней.
Когда я достиг вершины, то огляделся вокруг. Под ногами была небольшая площадка, от которой вниз уходила узкая тропинка, извивающаяся серпантином. С одной стороны она прижималась к скале, вершина которой была скрыта под ледяным навесом, а с другой – обрывалась вниз. Первая пятёрка айсов начала спускаться по тропинке, держась вплотную к скале. Ширина карниза не превышала сорока сантиметров. Я не стал полагаться на свои силы и включил автопилот. Теперь я был лишь пассажиром в скафандре, управляемом компьютером. Он спокойно шёл, используя экзоскелет, и не было риска оступиться. Хотя опасности для меня не было, после первых шагов я покрылся холодным потом.
Дело в том, что когда идёшь сам, то не чувствуешь, как раскачивается тело при ходьбе. Но когда я был в скафандре, который шёл сам по себе, я почувствовал лёгкую качку, как при езде в машине. И это происходило на краю обрыва. Трудности возникали на поворотах, которых было предостаточно на нашем пути. В такие моменты я невольно смотрел вниз, на пропасть под ногами, и мечтал поскорее оказаться наверху. Конечно, такое путешествие не доставляло мне удовольствия.
– Смотри, чужеземец – сказал абориген и указал рукой.
Я посмотрел в ту сторону и вздохнул с облегчением. На противоположной скале, на уровне нашей тропы, темнело широкое отверстие, перед которым была широкая площадка. Однако мост из двух тонких брёвен, который разделял нашу группу и площадку, несколько уменьшил мою радость. Преодолев его, не теряя времени, мы направились к тёмному проходу и вошли в каменный коридор, который