нужно было либо быть бесшабашно храброй, либо совершенно не понимать, насколько это опасно.
– Что же старик Бредалбэйн послал тебя выведать?
Пленница мотнула волосами, убирая их с глаз, и украдкой посмотрела на Дункана.
– Этого я тебе не скажу. Я ничем тебе не обязана, Макдональд!
– Да что ты? Если так, пускай Алан закончит свое дело!
Она отшатнулась и открыла рот, но из него не вылетело ни звука.
– Что нам теперь делать? – спросил Ранальд, которому уже надоело слушать.
Дункан посмотрел на своих товарищей, по-прежнему державших лошадей за поводья. Часовые так и не появились, а те выстрелы, видимо, не имели к ним никакого отношения. Пришла пора уходить.
– Сделаем так: вы поезжайте, а одну лошадь оставьте мне. Девчонку я прихвачу с собой.
Алан подошел к нему, криво усмехаясь. Они с Дунканом были одного роста, но Алан был более массивным.
– Так я и думал, – буркнул он и схватился за рукоять своего кинжала.
Дункан глазами проследил за движением товарища.
– Она поедет со мной, Алан, – заявил он без тени страха, в то же время не спуская глаз с руки, которая при этих словах дрогнула. – У тебя есть возражения?
Пальцы рыжеволосого великана снова дрогнули, сжимая рукоять.
– Может, и есть…
– Ты прольешь кровь Макдональда ради женщины из Кэмпбеллов?
Алан с минуту молчал, ища, что бы такое ответить. Не придумав ничего стоящего, он вернулся к лошадям, вскочил на спину ближайшей и, разразившись потоком брани, унесся в темноту.
Когда оба его спутника скрылись из виду, Дункан повернулся к пленнице. Та сидела на корточках возле ближайшего дерева.
– Снимай куртку!
Она вздрогнула и подняла на мужчину, нависшего над ней, испуганный взгляд. Было ясно, что она не верит собственным ушам. Как легко было бы воспользоваться ее слабостью прямо сейчас! Она одна и так далеко от Честхилла… Дункан прекрасно знал, чего хочет его тело, но сделал над собой усилие.
– З-з-зачем это? – запинаясь, спросила девушка.
Он помедлил с ответом. Наконец со вздохом сказал:
– Я не могу привезти тебя в лагерь в мундире sassannach.
Она посмотрела на свою красную куртку. Их окутала тягостная тишина. Звук их дыхания подхватил ветер, спустившийся со склонов Круаха, находившегося у них за спиной, и унес к кронам деревьев, шепчущим что-то в ночи. Взгляды молодых людей встретились.
– Как тебя зовут?
– Марион.
– Марион… – прошептал Дункан едва слышно. – Trobhad a Mhòrag[18], – сказал он мягко и протянул ей руку.
Он помог девушке взобраться на спину черной кобылки, сел у нее за спиной, тронул поводья и направил лошадь к лагерю. В густых зарослях утесника и вереска лошадь шла шагом, но скоро перешла на рысь. Из ярко освещенного кострами лагеря якобитов донеслось протяжное пение волынки, окутав их, словно они стали одним всадником, одним существом.
Однако были они не только