в лавку макайвала на углу улицы. Мама в жизни не давала нам и шагу туда ступить, а Бхай дал. И только на прошлой неделе Ноно каким-то образом убедила его взять нас с собой. Даже не знаю, что она такое ему говорит, потому что Бхаю обычно не нравится, когда я прошусь пойти с ним.
Быстро причёсываюсь и поправляю платье – подол грязный, на нём бабочки, розовые и малиновые, два моих самых любимых цвета. Я слышу, как Баба обсуждает что-то важное с папой Анайи. Хочу посмотреть, большая ли сумка у Бхая, – прикинуть, много ли можно оттуда заполучить на тридцать рупий, которые я копила всю неделю. Мама даёт мне пять или десять рупий сдачи всякий раз, когда несёт овощи из магазина, и я стараюсь забирать монетки и десятирупиевые банкноты, если они остаются на кухонном столе или на её туалетном столике. Так я пополняю и пополняю свою свинью-копилку, а в пятницу покупаю у Бхая столько, сколько могу, всякий раз надеясь заключить с ним сделку повыгоднее.
Если Ноно пытает удачу, ей уж точно удаётся сторговаться с Бхаем. И потом мы сидим на веранде и едим чорун и другие конфеты.
Сегодня сумка не такая уж большая. Не знаю, как так выходит, но монеты и банкноты уже у меня в руках, и я прыгаю навстречу Бхаю прежде, чем Али и Анайя успеют начать совать ему свои деньги. Честно, я не понимаю, почему мне не выделяют постоянных карманных денег, а им – да. То есть Али – он же даже ниже меня ростом. Ага, я знаю, что ему восемь, а мне семь, но я чуток повыше его, а значит, тоже заслуживаю право на карманные деньги.
Спотыкаясь, входит Ноно, держа в руках слишком большой для неё кувшин с водой, и застенчиво улыбается Бхаю. Алло, я тоже тут! Демонстративно кашляю. Она переводит на меня взгляд и широко ухмыляется.
– Поставь сюда, с этой стороны, – говорит ей Мама, указывая на край обеденного стола. На Ноно Мама не смотрит, но Ноно понимает, к кому она обращается. Она делает то, что ей велено, опускает голову и быстро выходит.
– Бхай, Бхай, ты принес чорун? – шепчу я Бхаю, который одет в хрустящий белый шальвар-камиз.
Будучи в компании взрослых, он всегда старается выглядеть выше, расправляет плечи и поднимает брови как Баба, когда тот ведёт серьёзный разговор.
– Ш-ш-ш, не сейчас, – говорит он, прислушиваясь к тому, о чём говорит Баба.
Цены на помидоры растут или что-то в этом роде. Скукота.
Через несколько минут я делаю вторую попытку:
– Бхай, я хочу чорун; я могу весь его купить, так что тебе не нужно будет много считать в уме. Я даю тебе двадцать рупий за пачку из двенадцати штук. Что скажешь? Хаан?
Бхай пренебрежительно смотрит на меня, постукивая ногой под столом по полу.
– И ты можешь попользоваться моим канцелярским набором, – прибегаю я к своему секретному оружию.
– Что? Нет, сегодня я не принес чорун, – говорит он, на секунду задержав на мне взгляд.
О не-е-е-ет – какое разочарование! Я ждала всю неделю. Хочется взвыть, но я решаю надавить ещё чуть-чуть.
– Окей, тридцать рупий за пачку из двенадцать