Орлеан, в штате Луизиана, США. Куда моя неуемная мать и пассивно-активный отец перетащили и «своего старого друга», а по совместительству моего родного деда, Алекса Вентерса, и всю его новоиспеченную семью. Они поселились в небольшом, но внушительном двухэтажном доме в Садовом квартале, в котором и жили до тех пор, пока… Пока дедушка не скончался.
Это случилось полтора года назад и стало сильнейшим ударом для всей нашей семьи. Особенно для Сабрины. Но и Эрик тоже не подвел! Он начал пить так, что было сложно понять, то ли от природы у него такие синие глаза, то ли от выпитого. А потом он связался с чудаковатой девчонкой по имени Сара. Она называла себя «свободным художником» или что-то в этом роде. Что за картины она писала? Одному Богу известно. С каждым днем ситуация только ухудшалась. Они стали напиваться вместе. Тем временем Сабрина не находила себе места, безумно переживая за брата. Его высокая, когда-то поджарая фигура теперь напоминала скрюченную вешалку, на которую натянули растянутую футболку не первой свежести.
Сабрина без конца названивала мне и пилила за то, что я, такая гадина, не обращаю внимания на своего друга и позволяю ему губить свою жизнь. Я же был бессилен, потому что Эрик меня совершенно не слушал. А Сабрина рыдала, забившись в угол на кухне. В итоге однажды, когда моему терпению пришел конец, я схватил Эрика за шиворот и потащил его на прием к нашему семейному психотерапевту. К моему отцу. После долгого и, на мой взгляд, чересчур заумного разговора с ним, Эрик стал немного адекватней. Но привычек своих не поменял. Тем не менее, пить он стал заметно меньше. Однако сокращение алкоголя в крови повлекло за собой и побочное действие. Он стал чаще ссориться с Сабриной. И она опять принялась за свое. Названивала мне и высказывала все, что до этого выслушала от своего брата. Напомню, что мы с ней никогда не питали друг к другу особой симпатии. Я пару раз рявкнул на Эрика, а заодно и на его подружку, которая переживала очередной «творческий кризис», и стал злейшим врагом своего лучшего друга на долгие, долгие годы. А точнее, на целых пять дней. Пока в субботу, двадцать восьмого августа, в одиннадцать часов вечера не зазвонил мой телефон, и в ответ на мое «алло» я услышал пьяное, невнятное бормотание. Все, что я смог разобрать из этого странного монолога, так это то, что Эрик был в каком-то баре на Бурбон-стрит, и ему было очень плохо и грустно. Он поругался с Сарой и решил утопить свое горе в старом добром «Черном дикси вуду2». В общем, ничего необычного, все как всегда.
Я представил бешеное лицо Сабрины, когда ее братец явится домой со всем звуковым сопровождением, без которого он никак не сможет обойтись. И… И мне ничего не оставалось, кроме как броситься на спасение тонущего в алкоголе друга. Я нашел его в одном из баров на Бурбон-стрит. Мне несказанно повезло, так как Эрик был почти в сознании. Пьяный в хлам, но в сознании. Какая-то девчонка-хиппи повесила на его шею бусы с Марди