Алла Георгиевна. – Он ещё спрашивает! Мне стало известно о твоих похождениях. И не просто о похождениях, а о тех развратных средневековых оргиях, которые ты устраиваешь со своими студентками! – почти прокричала Алла Георгиевна. У неё навернулись слёзы на глаза, и она, сжав кулак, стала кусать ноготь большого пальца, вспомнив дурную детскую привычку.
– Каких оргиях?! – изумлённо ответил Андрей, широко, по-детски вытаращив глаза. – Я ничего не понимаю, – уже более уверенно произнёс он. – И от кого это, интересно знать, идут такие сплетни обо мне? Какие ещё студентки? Я веду всего четыре группы студентов, да, там есть девушки, но я ни с кем из них тесно не общаюсь, я помню ваши насмешки надо мной, мол, теперь-то я присмотрю себе молоденькую жену в свои солидные двадцать семь лет. Но я никому не позволяю втягивать себя в модные нынче секс-истории с харассментом и прочей лабудой!
– Но мне об этом рассказала твоя же студентка, – тихо и напористо произнесла Алла Георгиевна.
– Какая ещё студентка? Как её фамилия? – подался вперёд Андрей, на ходу сбрасывая с ног ботинки.
– Я не буду говорить тебе, кто это, но это очень порядочная девочка, я хорошо знаю её родителей, мы с ней ходим в один фитнес-клуб, в конце концов! – обрубила все вопросы и догадки сына мать.
– Хорошо-о, – уже совсем успокоившись и переходя на несколько ироничный тон, протянул Андрей, улыбнувшись. – Но тогда уж будь любезна, просвети меня, в каких таких оргиях я принимал участие и что же мне ставится в вину, как я понимаю, целой группой обиженных моими средневековыми страстями студенток.
– Андрей! Ещё бы это была целая группа студенток! – воскликнула Алла Георгиевна. – Нет, – мягким и вкрадчивым тоном, чтобы не обидеть сына, проговорила она. – Речь идёт пока только об одной студентке.
– Пока?! – начал уже откровенно ёрничать Андрей. – Интересно было бы узнать, кто же эта фурия, мне самому становится любопытно.
– Мне рассказали, что ты специально снимал для вас шикарную сауну, устраивал там эротическое представление, как на пирах древнегреческих царей чуть ли не времён Аристотеля, а эту девицу, провозгласив Олимпиадой, вовлёк в самое гнусное сексуальное действо.
– Аристотеля?! – как-то задумчиво повторил Андрей, присаживаясь на край стоящей в прихожей банкетки. – Слишком много совпадений, – тихо произнёс он и поднял глаза на маму.
– Что?! – испуганно округлила глаза Алла Георгиевна. – Расскажи мне, что там у вас было и что за всем этим стоит!
– Успокойся, мамочка, за этим стоит слишком богатое воображение и неуёмная фантазия твоей знакомой фитоняшки.
Потом он вновь сделался задумчивым и с улыбкой, глядя куда-то вдаль, добавил:
– А вот кто стал объектом таких сплетен, я, кажется, догадываюсь, и поверь, имя ей скорее Афродита.
– Тьфу! – в отчаянии что-либо понять исторгла из себя Алла Георгиевна и шлёпнула Андрея по руке полотенцем, которое она