я набок.
И тут же в воздухе появился неприятный звук.
– Мамочки!
– Кар! – донеслось из темноты, так как свеча в моей руке погасла от столкновения с полом. – Кар!
– Это ты, что ли?
Хотя кого я спрашиваю? Снова появился странный звук, и я поняла, что это шелест крыльев. А затем в моё плечо вонзились острые коготки.
– Ой!
Я понимала, что это всего лишь навсего та самая ворона, которую я прикормила, но как же противно было чувствовать её на своём теле! Словно какая-то чёрная неведомая сила протянула свои лапы из темноты и сейчас утащит меня туда, где точно никто не станет искать.
– Не орать, Алиска! Не ори, – я зажала рот рукой, а другой попыталась дотронуться до птицы. Холодная и какая-то противная – не такая, как все птицы. Хотя как я могу сравнивать, если никогда не тискала пернатых?
– Как ты меня тут отыскал, Филиппыч? – последнее слово вырвалось у меня, напрочь отрицая логику именования птиц.
– Кар, – совсем тихо, почти шёпотом, если такое вообще возможно, прокаркал Фил.
– Погоди, я сейчас достану запасную свечку.
Выудив из кармана то, что нужно, я осветила место, куда провалилась. Это был зал с высокими потолками и словно совсем без стен. Странно, а тут свеча освещает намного больше пространства. Может, дело в самом помещении? Я встала и прошлась вдоль стен. Ворон так и сидел на моём левом плече – как попугай на капитане пиратов.
– Смотри-ка, Фил, тут барельеф!
На стене были изображены сцены из какого-то сражения. Люди пытались палками и камнями отбиться от огромного чудовища, похожего на уродливую собаку. Хоть это и было вырезано или налеплено на камне, работа мастера поражала своим искусством передавать яркие моменты. Например, шерсть пса словно была объята огнём, глаза были огромными и злыми. Видно было, что это животное совершенно не боялось людей.
– Смотри, Фил! Возможно, здесь часть истории этого монастыря. Или, точнее сказать, замка.
Мы шли всё дальше и дальше, следуя за рисунком барельефа, и картина сражения разворачивалась целыми историями. Вот в этом месте пёс пробирается в город и крушит всё на своём пути, а в другом – люди всё-таки смогли изловить его и посадить в яму. Продолжая идти дальше, я ощущала: мне становилось всё неуютнее и страшнее. Я ожидала, что на следующей части стены будет наконец-то разъяснение и продолжение истории. Но дальше стена была разбита – словно кто-то не хотел, чтобы люди узнали страшные тайны монастыря. Ворон на моём плече неприятно заёрзал и сильнее вцепился когтями в мою тонкую кожу.
– Ты чего, Филиппыч?
Внезапно мне в лицо ударил порыв воздуха. Это не был свежий воздушный ветерок, который проникает сквозь щели. Моё лицо почувствовало горячий, спёртый, вонючий поток.
– Фу!
Ворон молчал. Он, по ходу, решил воздержаться от комментариев. Пол под ногами снова начинал нагреваться. Становилось душно.
– Только