и служебной добросовестности. Поэтому расследование побега по горячим следам, в сущности, ничего не дало. Теперь Тим собирался поговорить с заместителем коменданта шталага, которого завербовал когда-то заместитель директора ГФП штурмбаннфюрер Мюллер и назначил агентом к Тиму. Надо было выяснить, что же реально происходит в этом лагере, а конкретнее – кто именно из сотрудников мог помочь военнопленным осуществить побег.
– Хайль Гитлер! – произнес лейтенант Брехт, протягивая руку Тиму.
– Хайль Гитлер! – Тим кивнул, и ответил на рукопожатие. – У вас холодная рука! – заметил он, улыбнувшись. – Неужели в пивной так холодно?
Брехт, как было условлено, пришел навстречу из расположенной неподалеку пивной, которую регулярно посещал в свободные от службы часы. Эта было то самое заведение на краю площади, возле которой оборвалась никчемная жизнь бандита Ваньки-Муромца.
– Я еще постоял у выхода, покурил, – лейтенант улыбнулся. – поэтому руки немного замерзли.
– Курить очень вредно для здоровья, товарищ соплеменник!
– Пить тоже.
– А у хозяина пивной как дела? Предприятие процветает?
– Я давно с ним не разговаривал, – ответил лейтенант, пожав плечами в блестящих погонах на шинели. – Вряд ли у него есть причины жаловаться: все солдаты любят пиво, – он засмеялся. – и отдохнуть тоже любят.
– А местных гражданских много заходит?
– Заходят, конечно, но они не так много выпивают: для них дорого много пить.
– Ну, будут здоровее! – проговорил Тим. – Ладно, а что по нашему делу?
– Да, в общем, ничего такого подозрительного не заметно, – сказал Брехт. – Шеф рвет на себе волосы, орет на хиви: из-за вас, значит, я под трибунал пойду. Говорит им: лучше молчите, если узнаю, кто помог тем тринадцати сбежать, дам остальным пленным лопаты и прикажу им вас закопать живыми. Хиви ходят перепуганные, злые, шепчутся…
– О чем шепчутся?
– Винят во всем один свой взвод. Есть у нас один взвод казаков, без конца его люди получают взыскания: то на посту спят или в карты играют, то заступают на дежурство подвыпившими, то слоняются без дела по лагерю – там, куда доступ и охране в том числе ограничен. Вот, остальные казаки ворчат, что это только в их дежурство пленные могли сделать подкоп, а за их разгильдяйство теперь все страдают.
– Интересно! – произнес Тим. – Это не те охранники, которые дежурили в ночь побега?
– Нет, – покачал головой Брехт. – Как раз те, кто тогда дежурил, больше других злы: им же теперь проблемы грозят, наверху поговаривают, чтобы их отправить в действующие казачьи подразделения. Я видел, их командир ругался с командиром того разгильдяйского взвода и обвинял… в этих проблемах.
– Какой это взвод? – спросил Тим. – Тот, который все время нарушает…
– Второй. Раньше