Центральный Госпиталь МВД СССР: последнее десятилетие. Глазами психиатра. В лицах и рифмах
называть нас, психиатров, честно, психиатрами. Мое выступление слушал министр – Николай Анисимович Щелоков (председатель) Он предложил всем высказаться о моем революционном предложении. Выступили профессора Владимир Михайлович Десятников (опекающий Медицинское Управление МВД СССР), и легендарная Айна Григорьевна Амбрумова. Но, несмотря на то что они меня безоговорочно поддержали, министр колебался (сидевшие справа и слева от него в белых кителях с огромными золотыми звездами чиновники (не знаю, кто), что-то ему шептали, явно против моего предложения). Была тяжелая пауза: вот-вот и Н. А. Щелоков махнет мне рукой «на место», и моя идея будет похерена в зародыше и навсегда («Всякого гения задавим в зародыше», – как потом мне процитирует Достоевского, мой неожиданный новый друг, Главный терапевт МВД С ССР, В. А. Помаскин, поддержавший меня обеими руками). Кстати, я это пишу, когда мне 77 лет. Я за жизнь много речей слушал разных и выдающихся личностей ХХ-го века, но, так, как говорил Помаскин, никогда ничего подобного и Прекрасного по сути дела, подкреплённого аргументами, из истории медицины и карательных органов, ничего не слышал. Опять зависла пауза, но весьма живая: все, кто сидел справа и слева министра в белых кителях с огромными золотыми звездами, казалось забыли, и о министре, и о том, что и где сейчас происходит – а происходило это действо, которое устроил Главный терапевт, в театре Воронежа, в начале августа: все дружно смотрели, то на Помаскина, то на меня, врача ординатора неврологического отделения ЦГ МВД СССР, по кличке «психоневролог», от которой я отказывался. Мы с Владимиром Алексеевичем совсем не были похожи. Он «хилый», сопливый, постоянно сморкавшийся в огромный носовой платок, сухой старикашка. А я, 32-летний крепыш, спортивного телосложения, розовощёкий. Мы с Владимиром Алексеевичем «разной масти». Это его выражение, там, в театре Воронежа. Об общим между нами «внешне» просто не могло быть и речи. А внутреннее – «одно лицо»! (О моем друге, Владимире Алексеевиче Помаскине, я напишу отдельно). Паузу прервал министр. Он просто поднял правую руку, как школьник за партой, который хочет что-то сказать. Ведущий съезда генерал, так и понял поднятую руку министра, объявив: «Слово имеет министр МВД СССР, Николай Анисимович Щелоков». А тот, весьма резко, поняв, почему его объявили, буркнул громко и зычно: «Моя поднятая рука – за предложение ПСИХИАТРА ЦГ МВД СССР, Евгения Васильевича Черносвитова». Еще небольшая пауза, потом министр начал грузно вставать и все за столом, за ним. Все бывшие психоневрологи, ставшие вмиг психиатрами, сидевшие в зале, соскочили с мест. А невропатологи так и остались сидеть. В огромном зале стало громко и шумно. Ко мне подскочил майор (все, кроме меня, были в форме и при погонах) в/с, чиновник из мед. управления (Михаил Викторович Виноградов – о нем особо). И, размахивая руками, что-то начал кричать (да, кричать!) и чем-то мне угрожать. А я уже понял, что победил и теперь в МВД СССР