города, но мысли уносились куда-то далеко, за границы привычного. Её светло-русые волосы падали на плечи, и Аня лениво провела по ним пальцами. "Заплету потом," – подумала она, но даже не сделала попытки подняться. Взгляд её голубых глаз, обычно живой и внимательный, оставался неподвижным, словно она всматривалась в собственные мысли.
С самого детства Аня знала, что она… немного не такая, как все. Нет, не странная, не "эта девочка на задворках класса," а просто другая. Она замечала то, что остальные даже не видели. Первый раз это случилось, когда ей было пять.
Девочки играли в мяч на детской площадке. Анина подруга Лиза, смеясь, побежала за укатившимся на дорогу мячом. Аня закричала – внезапно и так громко, что прохожие оглянулись. Лиза остановилась, а через мгновение из-за угла выскочила машина, едва не сбив её. Взрослые хлопали девочку по плечу, благодарили, а кто-то даже обнимал её, но в голове у Ани крутился лишь один вопрос: "Как я узнала?" И она не могла на него ответить.
Сначала ей просто показалось, что она уже это видела – Лизу, мяч, машину. Как сцену из фильма, который кто-то зачем-то решил прокрутить дважды.
С тех пор таких предчувствий становилось всё больше. Сейчас, в свои двенадцать, она всё чаще слышала внутри себя спокойный голос, который подсказывал ей вещи, казавшиеся на первый взгляд незначительными: "Возьми зонт – дождь начнётся через десять минут," или "Не надевай эти сапоги, они протекут." И этот голос всегда оказывался прав. Но как рассказать об этом взрослым, которые привыкли считать мир обычным и предсказуемым?
Когда она пыталась рассказать об этом маме, та только качала головой, укрывая дочку пледом на ночь: – Меньше фантазируй, Ань. Сказок начиталась перед сном, вот и чудится наяву. А папа, человек практичный с насмешкой добавлял: – Может, ты и мне на бирже подскажешь, куда вложиться? Гений предсказаний растёт!
И вот она снова чувствовала себя непонятой. Как объяснить то, что, возможно, не поддаётся объяснению? Даже если она знала, что права, мир всё равно смеялся в ответ.
Аня медленно поднялась из-за стола, решив, что пора привести себя в порядок. В ванной зеркало запотело после утреннего душа родителей, оставив на стекле размытое отражение. Она стерла влагу ладонью и взглянула на себя. Девочка, смотрящая на неё из зеркала, выглядела немного уставшей. Но не физически – это была усталость человека, который носит в себе что-то, чего сам не понимает.
Её пальцы ловко разделили волосы на две пряди, а затем заплели их в аккуратные косички. Привычное движение, почти механическое. Покончив с причёской, Аня снова посмотрела на своё отражение в зеркале. Казалось, обычное утро – ни лучше, ни хуже остальных.
"Суббота," – мелькнула в голове мысль. Это слово несло с собой надежду, хотя девочка уже знала, что день вряд ли окажется каким-то особенным. Все дома, но это вовсе не значило, что они будут вместе. Мама, как всегда, села за свои бумаги, которые она приносила домой из офиса. А отец занялся очередной починкой, которую, казалось, только он считал нужной.
Из коридора донёсся мягкий, но чуть уставший голос мамы: – Аня, ты позавтракала? Это было не столько вопросом, сколько ритуалом. Мама всегда задавала его, даже если знала ответ.
– Да, почти! – крикнула она, выскальзывая из ванной и направляясь в гостиную.
В большой комнате, где пахло деревом и дымом от паяльника, папа сидел на полу. Перед ним в хаотичном порядке лежали инструменты, а в центре этого беспорядка – разобранный настольный светильник.
– Ты опять пытаешься оживить эту лампу? – с лёгкой улыбкой спросила Аня, присаживаясь рядом.
Папа поднял голову, и в его взгляде мелькнула тень добродушной улыбки. – А что, не выбрасывать же хорошую вещь, – пробормотал он, возвращаясь к паяльнику. Его сильные руки, покрытые небольшими шрамами, ловко двигались, словно в танце. – Вот доделаю, и будет как новая.
Аня всегда любила смотреть, как он работает. В такие моменты ей казалось, что ничего плохого не может случиться, пока папа рядом. Но сегодня эта уверенность была слабее. Её мысли снова ускользали куда-то далеко.
Перед глазами всплыл недавний случай в школе. Последний урок едва закончился, и класс мгновенно ожил. Ученики разговаривали, смеялись, собирали рюкзаки и обсуждали планы на вечер. В воздухе витало предвкушение свободы после долгого учебного дня. Учительница, уставшая от бесконечных вопросов, отвлеклась на звонок по телефону, и, казалось, уже не замечала, что класс превратился в небольшой базар.
Аня сидела на своём месте у окна, пытаясь не обращать внимания на гул вокруг. Она машинально складывала в рюкзак свои тетради, время от времени поглядывая в окно, где осенний ветер трепал последние листья на деревьях.
Миша, её одноклассник, стоял у своей парты и что-то увлечённо рассказывал группе ребят, собравшихся вокруг него. Он жестикулировал, громко смеялся, явно наслаждаясь вниманием. Всё казалось совершенно обыденным, пока Аня вдруг не ощутила странное напряжение в воздухе и посмотрела на потолок.
На одном из участков потолка штукатурка треснула, и тёмная линия, словно паутина, вилась по её краям. Аня задумчиво