это бы ушли годы.
– Отнюдь. Я любитель рациональности, как и любой человек далекий от церкви. Скажем так, у меня все на потоке. Вы можете не переживать. Для людей я такого не создавал. Мне больше интересна человеческая душа, чем гниющее тело.
– Это обнадеживает.
– Кстати… у вас не пропало желание пытать меня после того, как встанете на ноги?
– Нет. Не пропало.
– Жаль. Тогда, позвольте заранее извиниться, но вскоре я покину замок и уеду на передовую. У меня там дела, знаете ли…
– Шкуру свою спасать?
– Да. Именно так. Вы отличный собеседник. Проницательный. Болтали бы почаще, от дам бы отбою не было… А теперь позвольте мне вновь ненадолго погрузить вас в сон. Сейчас будет самое трудное…
– Дамы мне… – язык принялся заплетаться, и сознание начало тонуть во мраке. Я и так ничего не чувствовал, но сейчас, казалось, рвется вообще вся связь с миром…
И лишь болезненное пробуждение заставило меня ощутить, что я жив. Что я не умер в той никчемной стычке. Я чувствую боль, от кончиков пальцев, до глубин моей головы. Болит все и сразу. Болит так, что я готов выть от этой боли. Но вой ничего не изменит.
– Больно. До одури больно, – я пытаюсь говорить естественно. Так, чтобы не выдать того, что мне больно и жутко страшно. Но лишь тужусь, выдавливаю слова.
– Это радует, господин сателлит, – Номен навис над моей грудью и снова что-то ковыряет. – Боль… боль – это хорошо, господин сателлит. Боль означает, что вы понемногу возвращаете себе контроль. В вашем теле сейчас есть нечто инородное, что разраслось так быстро… ткани, кости, сухожилия, ваши органы и нервы… это все теперь соприкасается с мертвым полым паразитом. Будет больно.
– Долго? – снова тужусь.
– Довольно долго. Пока все не прирастет и не станет частью вас.
– Ты не говорил.
– Не напрягайтесь, господин сателлит. Вы готовы были умереть ради принцессы. Уж такую мелочь… Только не держите зла. Это все часть процесса.
– Другие. Тоже чувствовали?
– Да. Несомненно, – он не смотрит на меня. Закручивает винты на пластине, что закрывает мое сердце. Странно, что я чувствую ее. Чувствую сталь внутри. Чувствую его теплые руки. Я все это чувствую даже за болью. Болит все. Но все чувствует. – …вы слышите меня? Не теряйте сознание.
– Что?
– Говорю, что многие были неспособны пережить этот этап. Боль сопровождала их до самого конца?
О Господи, как же больно говорить. Легкие сводит. – Почему?
– Слишком слабая душа.
– А моя?
– Ваша? – безумец оглядел меня с ног до головы, будто что-то может разглядеть нового. – Ваша душа довольно крепка. Вас ведет долг и честь. Однако… дело отнюдь не в этом. Попробуйте пошевелить рукой.
– Я… – Да. Я пытаюсь поднять ее, но чем больше вкладываю сил, тем больнее становится. – Больно.
– Хм… – поморщился он. – Вы верно неправильно поняли. Теперь вы управляете телом с помощью души. Вы – живой автоматон. Делайте как автоматон.
– А как он делает?
Номен