Все на одно лицо. Ни капли мужества в глазах. Все тут лишь для массовки. Она… госпожа…. Прекрасно справлялась бы и без них.
– Замок Ноэля… вы связывались с ним?
– Нет, господин, – ответил уже другой старец. – Госпожа не давала распоряжений и инструкций на этот счет.
– Какие попытки вы предприняли, чтобы вернуть ее?
– Простите, господин, мы лишь…
– А сколько вы узнали за эти недели?! – чувствую, как во мне начинает закипать злоба. Такая, какой и не было еще никогда.
Молчание…
– Жалкие трусы… Восточный гарнизон открепить, и передислоцировать к замку. Пусть займут порт и ближайшие города. Поставить на довольствие за счет нашей казны. Времени вам – день. Пишите письма его величеству и в замок одиннадцатого принца. Пусть разъяснят ситуацию. Военные силы стягиваем к границе его земель. Наша королева, возможно, в плену…
– Королева? – посмел меня кто-то перебить. – При всем уважении, господин сателлит, но она не королева. Она – принцесса…
Трясется от ужаса, но говорит.
– … и то, что вы предлагаете… Это – измена. Мы не можем оставить дыру на фронте и без предупреждения отвести войска. А если прорвут? Да и к тому-же… идти с солдатами на соседние земли… Мы прослывем предателями. Нас всех… казнят.
– Тогда я казню вас прямо сейчас! – от злобы я аж подскочил. Но то, кто так уверенно со мной спорил, подскочил в ответ.
– Так тому и быть! Но я не хочу, чтобы вы утащили за собой тысячи солдат и их семьи! Лучше зарубите меня тут! Но мои дети и внуки не будут втянуты в предательство короля и столицы!
Остальные вжали свои шеи. Боятся обоих исходов. Этот, что смеет перечить, хоть как-то похож на человека, остальные – скот. Трусливый и безмозглый. Как она терпела их?
– Господин, – писклявят сидящие трусы. – Одумайтесь…
– Да, господин! Не спешите, пожалуйста! После принцессы Аурелии, вы вступаете в права виконта! Вы теперь отвечаете за жизни этих людей!
– Господин сателлит! Не развязывайте войну! Это просто какое-то недопонимание…
– Недопонимание? – глаза сами округлились. Это слово… это возмутительное слово нельзя применять к нашей ситуации. – Хотите сказать, что они убили сателлита принцессы, и это лишь недопонимание?!
– Но вы сами…
– Я сам… Я единственный, кто тогда готов был ее защищать. А вы, отребья, прятались по своим покоям. Когда она вернется, молитесь, чтобы она вас не вздернула. Ведь ваши прогнившие души не пригодны даже для портовых туалетов!
Трусы поутихли. Чувствую, что есть, что сказать. Но молчат. Наконец-то вспомнили свое место.
– Проваливайте с глаз моих! Я понял, что вы бесполезны. Живите эти дни и молитесь, чтобы госпожа не подумала так же!
– Да, господин! – встали и засеменили к выходу, брезгливо переступая через лужу крови на полу.
Черт… И что теперь?
Я посмотрел на испачканную желтую рубаху. На штаны, что вновь пропитаны красным. Это все выглядело так, будто война уже давно пришла в наш дом. Просто никто еще не понял. Будто кучка предателей