без надобности, поэтому он отправился за спину, а в руке оказался длинный охотничий нож. Я направился к ближайшему месту, где ранее заметил оборотня, сидевшего в засаде. Когда до него оставалось всего несколько шагов, мне в спину прилетел огромной силы удар. От этого удара я подлетел в воздух, где меня развернуло на пол-оборота, и перед моими глазами во всей своей красе предстала раскрытая волчья пасть, нацеленная прямо в мою шею. В этой ситуации я успевал только сунуть левую руку в эту раскрытую пасть, что бы не дать ей сомкнуться на моей шее.
Мы одновременно оказались на земле. Я тут же ощутил жгучую боль от раны на руке, было тяжело дышать, так как волк всем своим весом встал мне на грудь. В его глазах я увидел легкое удивление, он явно рассчитывал на то, что в его пасти окажется моя шея. Медлить было нельзя. Я со всей силы полоснул зверя ножом, метясь тому в горло. Удар был из не самого удобного положения, поэтому получился не столь сокрушительный, как я рассчитывал. А может, тут еще и густая шерсть оборотня сыграла немалую роль. Но как бы то ни было нож лишь слегка вспорол кожу волка, не нанеся ему серьезного урона. Он выпустил мою руку и отшатнулся, оскалив пасть, припал к земле, готовясь к новой атаке. Встав на колено, я выставил руку с ножом вперед и приготовился встретить его контр ударом.
Долго ждать не пришлось, он раскрыл пасть в беззвучном рыке и прыгнул в мою сторону. Замахнувшись ножом я нанес удар. Но мой нож разрезал пустоту, не встретив сопротивления. Я по инерции полетел вперед и, потеряв равновесие, рухнул на землю, сильно ударившись раненой рукой. За какой-то миг до того момента, как мой нож должен был коснуться тела оборотня, со стороны в него врезалась темно-красная тень, и они вместе скрылись в густой траве.
Левая рука не двигалась, я перевернулся на спину и, как смог, огляделся вокруг. Никого рядом нет. За разорванный рукав рубахи я поднял левую руку и невольно поморщился от увиденного: все предплечье было в крови, рубаха пропиталась насквозь. Через дыры в рукаве я видел вырванные куски собственной плоти, а кое-где даже белела кость. Рука чуть выше локтя тоже пострадала, но там были лишь глубокие царапины. Смотря на изуродованную руку, я понимал, что если сейчас ничего не предпринять, то через полчаса я уже не жилец. Сев, я кое-как снял походную сумку со спины и вытащил из нее кусок веревки, туго обмотал ей плечо и, сделав петлю, вставил в нее рукоять ножа. После чего закрутил петлю еще туже, кровь из разодранных ран стала течь меньше. Еще один полуоборот ножа, и поток крови полностью прекратился. В глазах темнеет. Я оставшимся куском веревки примотал нож к руке, чтобы натяжение не ослабло, и тут сознание покинуло мое тело.
Когда я очнулся, были сумерки, а значит без сознания я пробыл несколько часов. Голова гудела, все тело было словно из ваты. Оперевшись на правый локоть, с трудом, но приподнялся, посмотрел на свою левую руку. Ее серо-синюшный цвет говорил о том, что руки ниже локтя у меня уже нет.
– Ну хоть жив, – произнес я и огляделся, – по крайней мере, пока.
Тело